ет и Кант и выдает его за объяснение: см. Кр. чист. раз. V. 289—281, 243. V. 301; 419. V. 447, 486, 488. При этом он впадает даже в очевиднейшее противоречие с самим собою, говоря на стр. 301, что „все случайное имеет причину“ и прибавляя: „случайно то, чего небытие возможно“. Но небытие того, что имеет причину, совершенно невозможно; следовательно, оно необходимо. Впрочем, источник этого совершенно ложного объяснения необходимого и случайного находится еще у Аристотеля, в сочинении De generatione et corruptione, кн. II, 9 и 11, где необходимое объясняется как то, чего небытие невозможно; ему противопоставляется то, чего бытие невозможно, а посредине между ними лежит то, что может быть и не быть, т. е. возникающее и преходящее, — и это-то срединное и есть случайное. После сказанного выше для нас очевидно, что это объяснение, подобно многим другим объяснениям Аристотеля, — результат оперирования над одними только отвлеченными понятиями: Аристотель не обращался к наглядному и конкретному, в котором однако лежит источник всех абстрактных понятий и которым вследствие этого они постоянно должны контролироваться. „Нечто, небытие чего невозможно“ — это можно, конечно, мыслить in abstracto; но если мы обратимся с этим к конкретному, реальному, то нам нечем будет подкрепить эту мысль, хотя бы только как нечто возможное, — кроме следствия из данного основания, необходимость которого (следствия), однако, относительна и обусловлена.
Прибавлю кстати еще несколько замечаний относительно понятий модальности. Так как всякая необходимость опирается на закон основания и потому относительна, то все аподиктические суждения изначала и в своем конечном смысле гипотетичны. Они становятся категорическими, лишь благодаря привхождению ассерторической меньшей посылки, т. е. — в заключении. Если эта меньшая посылка остается под сомнением и эта сомнительность его выражена, то в результате получается проблематическое суждение.
То, что в общем (как правило) аподиктично (закон природы), является по отношению к индивидуальному случаю всегда лишь проблематичным, так как предварительно должно наступить то условие, которое подводит данный случай под правило.
матические истины. Он основывает это на том, что только закон причинности дает бесконечные ряды, все же остальные виды оснований конечны. Однако, это вовсе не так в формах закона основания в области чистого пространства и времени и относится лишь к логическому основанию познания; но таким основанием он считал и математическую необходимость. Ср. § 50 моего трактата о законе дост. основ.
