ловеческих учреждений, не доступно случайности и заблуждению, не знает слабости, колебаний и ошибок, — непогрешимое, незыблемое, непорочное. В понятии воздаяния уже заключается время: поэтому вечное правосудие не может быть воздающим и оттого не может, подобно временному, допускать отсрочку и промедление и не нуждается для своего существования во времени, так как не уравновешивает посредством него злое дело злым последствием. Наказание должно быть здесь так связано с преступлением, чтобы они оба составляли одно.
Λοκειτε πηδᾳν τ’ αδικηματ’ εις ϑεους |
|
(Вы мните, — на крылах людские преступленья |
Что такое вечное правосудие действительно коренится в сущности мира, — в этом из всего развития нашей мысли скоро убедится каждый, кто ее усвоил себе.
Проявление, объектность единой воли к жизни есть мир, во всей множественности своих частей и форм. Самое бытие и характер бытия, как в целом, так и в каждой части, вытекает единственно из воли. Она свободна, она всемогуща. В каждой вещи воля проявляется именно так, как она определяет себя в самой себе и вне времени. Мир только зеркало этого воления, и вся конечность, все страдания, все муки, которые он содержит в себе, выражают то, чего она хочет, таковы потому, что она этого хочет. Строго-справедливо поэтому несет каждое существо бытие вообще, затем бытие своего рода и своей особой индивидуальности, — совершенно такой, как она есть, и при условиях, как они есть, в мире, какой он есть, в мире, который подвластен случайности и заблуждению, — бренный, преходящий, вечно страдающий; и все, что с каждым существом происходит, даже все то, что только может с ним произойти, всегда справедливо.
