собность только в ленное владение. Причина и действие — это связанные для неизбежной последовательности во времени изменения; наоборот, силы природы, благодаря которым действуют все причины, изъяты от всякой перемены и в этом смысле находятся вне всякого времени, но именно потому присутствуют всегда и всюду, вездесущи и неиссякаемы, всегда готовы к своему обнаружению, лишь только путеводная нить причинности дает для этого повод. Причина, как и ее действие, всегда нечто отдельное, единичное изменение: наооборот, сила природы — это общее, неизменное, во всякое время и всюду данное. Например, то, что янтарь теперь притягивает клочок, это — действие; его причина — предшествовавшее трение и теперешнее приближение янтаря; а действующая в этом процессе, ему предлежащая сила природы — электричество. Разъяснение этого пункта с помощью обстоятельного примера можно найти в § 26 I т. Мира как воли и представления, где я на длинной цепи причин и действий показал, как последовательно выступают в ней и сочетаются между собою самые различные силы природы. Этим вполне уясняется разница между причиной и силой природы, между текучим феноменом и вечной формой деятельности, и так как вообще весь большой 26 § «Мира» посвящен целиком данному исследованию, то здесь можно было удовольствоваться кратким изложением вопроса.
Норма, которой следует сила природа по отношению к своему появлению в цепи причин и действий, т. е. связь, соединяющая ее с этой цепью, — вот закон природы. Но смешение силы природы с причиной так же часто, как гибельно для ясности мышления. Кажется даже, что до меня эти понятия никогда не разделялись вполне, несмотря на всю крайнюю необходимость этого. Не только иные говорят: электричество, тяжесть и т. д. — причина, и этим возводят самые силы природы на степень причин, но некоторые обращают их даже в действия и спрашивают о причине электричества, тяжести и т. д.; это — абсурд. Нечто совсем другое однако, когда уменьшают количество сил природы тем, что одну из них сводят к другой, как в наши дни магнетизм — к электричеству. Но каждая настоящая, т. е. действительно первичная сила природы (к числу их принадлежит и всякое химическое основное свойство), является по своему существу qualitas occulta, иными словами поддается далее не физическому объяснению, а только метафизическому, т. е. выходящему за пределы явления. В этом смешении, или, скорее, отождествлении силы природы с причиной никто однако не зашел так далеко, как Мэн де
