сельди, омары, бутерброды, пиво, вино и т. д., — что совсем не годится. В исторической живописи и скульптуре прелестное заключается в обнаженных фигурах: их поза, неполное одеяние и самая манера изображения рассчитаны на то, чтобы вызвать у зрителя похоть, — а этим эстетическое созерцание сейчас же уничтожается, т. е. цель искусства встречает себе противодействие. Этот недостаток совершенно соответствует тому, который мы только что осудили у нидерландцев. От него почти всегда свободны античные произведения, несмотря на всю красоту и полную обнаженность фигур, потому что сам художник создавал их в чисто-объективном настроении, исполненном идеальной красоты, а не в субъективном и презренном вожделении. Таким образом, прелестного надо в искусстве везде избегать.
Существует и отрицательно-прелестное, которое еще менее допустимо, чем рассмотренное только что положительно-прелестное: это — отвратительное. Как и собственно-прелестное, оно пробуждает в зрителе волю и нарушает этим чисто-эстетическое созерцание. Но вызывает оно сильное нежелание, отпор: оно пробуждает волю тем, что ставит перед ней объекты ее отвращения. Поэтому уже искони признано, что оно в искусстве совершенно недопустимо, — между тем как безобразное, покуда оно не отвратительно, в своем месте может быть терпимо, как мы это увидим ниже.
Ход нашего изложения принудил нас вставить здесь разбор возвышенного, несмотря на то, что мы успели исследовать прекрасное лишь вполовину, только с одной его субъективной стороны. Но дело в том, что только особой модификацией этой субъективной стороны является граница отделяющая возвышенное от прекрасного. Именно: возникает ли то состояние чистого безвольного познания, которое предполагает и которого требует всякое эстетическое созерцание, как бы само собою, потому лишь, что зовет и влечет к этому объект, без сопротивления, посредством одного только исчезновения воли из сознания, — или же его надо только достигнуть свободным, сознательным возвышением над волей, к которой созерцаемый предмет находится даже в неблагоприятном, враждебном отношении, так что углубиться в последнее значило бы нарушить созерцание, — вот в чем разница между прекрасным и возвышенным. В объекте они различаются между собой несущественно, ибо во всяком случае объект эстетического созерцания не отдельная вещь, а стремящаяся в ней к
