гораздо позднее: и всюду наблюдаем мы этот consensum naturae. Вот почему каждое растение приноровлено к своей почве и климату, каждое животное — к своей стихии и добыче, которая должна его питать, и до известной степени оно тем или другим способом защищено от своего естественного врага; вот почему глаз приспособлен к свету и его преломляемости, легкие и кровь — к воздуху, плавательный пузырь — к воде, глаз тюленя — к изменчивости его среды, водоносные клетки в желудке верблюда — к засухе африканских пустынь, парус наутилуса — к ветру, который гонит его раковину; и так все дальше и дальше можно идти, спускаясь к самым специфическим и удивительным проявлениям внешней целесообразности[1]. Но при этом надо отвлечься от всяких временных отношений, так как последние могут относиться лишь к проявлению идеи, а не к ней самой. Поэтому нашему объяснению можно придать и обратную силу, т. е. мы можем допустить не только, что каждый вид приспособлялся к наличным условиям, но и что эти по времени предшествовавшие условия сами тоже сообразовались с грядущими существами. Ибо во всем мире объективируется одна и та же воля: она не знает времени, так как эта форма закона основания относится не к ней и не к ее первоначальной объектности — идеям, а лишь к тому способу, каким последние познаются индивидуумами, которые сами преходящи; она относится, другими словами, к проявлению идей. Поэтому при нашем теперешнем рассмотрении способа, каким объективация воли распределяется в идеях, временная последовательность совсем не имеет значения, и те идеи, проявления которых, согласно закону причинности, подчиняющему их себе как такие, наступили в временной последовательности раньше, не приобрели через это никакого преимущества сравнительно с теми, проявления которых наступают позже: напротив, последние — это именно самые совершенные объективации воли, и прежние должны были к ним настолько же применяться, насколько они к прежним. Таким образом, течение планет, наклонение эклиптики, вращение земли, отделение суши от моря, атмосфера, свет, теплота и все подобные явления, которые в природе то же, что основной бас в гармонии, пророчески приспособлялись к грядущим поколениям живых существ, для которых они должны были сделаться носителем и опорой. Точно также почва применялась к питанию растений, а они — к питанию животных, последняя —
- ↑ Ср. „О воле в природе“: рубрика „Сравнительная анатомия“.
