ность. Только кристалл можно еще до известной степени рассматривать, как индивидуум: он представляет собою единство стремления в определенных направлениях, объятое оцепенением, которое и закрепляет след этого стремления; он в то же время представляет собою агрегат своей собственной основной формы, связанный единством идеи, точно так же, как дерево — агрегат отдельного растущего волокна, которое проявляется, повторяется в каждой жилке листа, в каждом листе, в каждой ветви и до известной степени позволяет каждую из этих частей дерева рассматривать, как отдельное растение, паразитарно питающееся большим, так что дерево, подобно кристаллу, является систематическим агрегатом маленьких растений, хотя только целое представляет собою полное выражение неделимой идеи, т. е. этой определенной ступени объективации воли. Но индивидуумы одного и того же рода кристаллов не могут иметь между собою иного различия, кроме вызываемого внешними случайностями: можно даже по произволу заставлять каждый род осаждаться большими или малыми кристаллами. Индивидуума же как такого, т. е. наделенного признаками индивидуального характера, в неорганической природе уже совсем нельзя найти. Все ее явления — это обнаружения всеобщих сил природы, т. е. таких ступеней объективации воли, которые (в противоположность тому, что делается в органической природе) совсем не объективируются при посредстве различия индивидуальностей, отчасти выражающих целое идеи, а которые раскрываются только в виде и представляют его в каждом отдельном явлении вполне и без всякого уклонения. Так как время, пространство, множественность и обусловленность причиной принадлежат не воле и не идее (последняя — ступень объективации воли), а только отдельным проявлениям воли, то во всех миллионах проявлений такой силы природы, — например, тяжести или электричества — она, как такая, должна выражаться совершенно одинаковым образом, и лишь внешние обстоятельства могут видоизменять явление. Это единство ее сущности во всех ее проявлениях, это неизменное постоянство в их наступлении, коль скоро путеводной нитью причинности даны для этого условия, — называется законом природы. Если последний однажды познан на опыте, то можно с точностью предсказать и рассчитать проявление той силы природы, характер которой в нем выражен и заключен. Но эта закономерность явлений на низшей ступени объективации воли и служит именно тем, что так сильно отличает их от проявлений той же самой воли на более высоких, т. е. на более отчетливых ступенях ее объективации — в животных,
