Хотя таким образом понятия совершенно отличны от наглядных представлений, они все-таки находятся к ним в непременном отношении, без которого не были бы ничем и которое, следовательно, составляет всю их сущность и бытие. Рефлексия — это неизбежно воспроизведение, повторение первообразного наглядного мира, хотя повторение совсем особого вида, из совершенно разнородного материала. Вот почему понятиям вполне приличествует название представлений о представлениях. Закон основания выступает и здесь в особой форме; и подобно тому как всякая форма, в которой он господствует над известным классом представлений, составляет и исчерпывает собственно всю сущность этого класса (поскольку он — представление), так что время — это, как мы видели, всецело последовательность и больше ничего, пространство — всецело положение и больше ничего, материя — всецело причинность и больше ничего: так и вся сущность понятий, или класса отвлеченных представлений, заключается лишь в том отношении, какое выражает в них закон основания; и так как это — отношение к основе познания, то вся сущность отвлеченного представления состоит исключительно только в его отношении к другому представлению, которое является его основой познания. Хотя это другое представление в свою очередь может быть тоже понятием, или отвлеченным представлением и даже последнее может опять-таки иметь лишь подобную же отвлеченную основу познания, но так до бесконечности не продолжается: в конце концов ряд оснований познания должен замкнуться таким понятием, которое имеет свою основу в наглядном познании. Ибо весь мир рефлексии покоится на мире интуиции, как своей основе познания. Поэтому класс отвлеченных представлений имеет тот отличительный признак сравнительно с другими, что в последних закон основания всегда требует только отношения к другому представлению того же класса, между тем как при отвлеченных представлениях он требует в конце концов отношения к представлению из другого класса.
Те понятия, которые, как указано выше, относятся к наглядному познанию не прямо, а лишь через посредство одного или даже нескольких других понятий, называют предпочтительно abstracta; наоборот, те, которые имеют свое основание непосредственно в наглядном мире, называют concreta. Однако последнее название совсем не подходит к понятиям, которые оно обозначает, потому что и они все-таки еще abstracta, а вовсе не наглядные представления. Вообще, эти термины являются результатом очень неясного понимания разницы, которую они отме-
