его познания и поэтому совершенно исчезает, если устранить мысль о субъекте. Материализм, таким образом, является попыткой объяснить непосредственно данное нам из данного косвенно. Все объективное, протяженное, действующее, словом — все материальное, которое материализм считает настолько прочным фундаментом своих объяснений, что ссылка на него (в особенности если она в конце концов сводится к толчку и противодействию) не оставляет в его глазах желать ничего другого, — все это, говорю я, представляет собою только в высшей степени косвенно и условно данное и потому только относительно существующее: ибо оно прошло через механизм и фабрикацию мозга и оттого вошло в его формы — время, пространство и причинность, лишь благодаря которым оно и является как протяженное в пространстве и как действующее во времени. Из такого данного материализм хочет объяснить даже непосредственно данное: представление (где находится все это) и в конце концов и самую волю, — между тем как на самом деле, наоборот, именно из последней надо объяснять все те основные силы, которые обнаруживаются по путеводной нити причинности и потому закономерно. Утверждению, что познание — модификация материи, с одинаковым правом, следовательно, противопоставляется всегда обратное, именно, что всякая материя — только модификация познания субъекта, как его представление. Тем не менее, в корне, цель и идеал всякого естествознания — это вполне проведенный материализм. То, что мы признаем здесь последний очевидно невозможным, подтверждается другой истиной, которая выяснится в дальнейшем ходе нашего исследования: она гласит, что ни одна наука в подлинном смысле (под чем я разумею систематическое познание, руководимое законом основания), ни одна наука никогда не может достигнуть конечной цели, не может дать вполне удовлетворительного объяснения, ибо она никогда не попадает во внутреннее существо мира, никогда но выходит за представление и в сущности знакомит только с взаимоотношениями одного представления к другому.
Каждая наука всегда исходит из двух главных данных. Одно из них — это непременно закон основания в какой-нибудь своей форме, как орудие (орган); другое — ее специальный предмет, как задача (проблема). Так, например, геометрия имеет пространство своей задачей, а основание бытия в нем — своим орудием; для арифметики задача — время, а основание бытия в нем — орудие; для логики сочетания понятий, как такие, служат задачей, а основа познания — орудием; задача истории — совершившиеся деяния людей в крупном и в массе, ее орудие — закон мотивации;
