ность самим собою, называемую одобрением совести, — подобно тому как, с другой стороны, противоположные им поступки несправедливости и сердечной черствости, а еще того более деяния злобы и жестокости, сопряжены с противоположной внутренней самооценкой. Далее, вторичным и случайным внешним признаком служит еще то, что поступки первого рода вызывают одобрение и уважение беспристрастных свидетелей, а второго — наоборот.
Установленные таким образом и допущенные в качестве фактически данных морально-ценные поступки мы имеем теперь перед собою как существующий и подлежащий объяснению феномен; поэтому мы должны исследовать, что это такое может побуждать человека к такого рода поступкам, — исследование, которое, если оно нам удастся, необходимо должно выяснить подлинный моральный импульс, чем и будет решена наша проблема, так как в нем должна найти себе опору всякая этика.
После предшествующих, совершенно необходимых предварительных разъяснений я перехожу к указанию истинного, в основе всех поступков с подлинной моральной ценностью лежащего импульса, и в качестве такого пред нами явится стимул, по своей серьезности и своей несомненной реальности очень далекий от всех изощрений, мудрований, софизмов, произвольно схваченных утверждений и априорных мыльных пузырей, в которых хотят видеть источник морального поведения и основу этики прежние системы. Так как я хочу не предложить этот моральный импульс для какого либо принятия ad libitum, но действительно доказать его как единственно возможный, а доказательство это требует сопоставления многих мыслей, то я выставляю некоторые предпосылки, которые предполагаются при ведении доказательства и, конечно, могут считаться аксиомами, за исключением двух последних, основанных на данных выше разъяснениях.
1) Ни один поступок не может совершиться без достаточного мотива, — точно так же, как не может двигаться камень без достаточного толчка либо тяги.
2) Равным образом ни один поступок, для которого имеется достаточный, по характеру действующего лица, мотив не может не быть совершен, если его не сдержит с необходимостью какой-нибудь более сильный противомотив.
