время идеально. Так учил Платон, так учил Кант. Надо поэтому стремиться понять то, что существует, что действительно существует, сегодня и во веки веков, т. е. надо познать идеи (в смысле Платона). Глупцы же думают, что сперва должно нечто сделаться и наступить. Поэтому они в своей философии уделяют истории главное место и конструируют ее по заранее составленному плану мира, согласно которому все идет к лучшему и это лучшее finaliter должно наступить, и тогда все будет очень великолепно… Таким образом, они принимают мир за нечто совершенно реальное и цель его полагают в жалком земном счастье, которое, как бы усердно ни ухаживали за ним люди и как бы ни благоприятствовала ему судьба, все-таки пустая, обманчивая, хрупкая и печальная вещь, и никакие конституции и законодательства, никакие паровозы и телеграфы никогда не сделают из нее чего-нибудь истинно-хорошего. Все эти философы истории и ее поклонники, на самом деле, — ограниченные реалисты, к тому же оптимисты и эвдемонисты; они — пошляки и прирожденные филистеры и вдобавок, собственно говоря, плохие христиане, ибо истинный дух христианства, как и браманизма и буддизма, заключается в сознании ничтожества земного счастья, в совершенном презрении к нему и в тоске по ином, даже противоположном существовании; в этом, — говорю я, дух и смысл христианства, его настоящая квинтэссенция, а не в монотеизме, как думают те господа; и вот почему атеистический буддизм гораздо ближе и родственнее христианству, чем оптимистический иудаизм и его разновидность — ислам.
Итак, настоящая философия истории не должна изучать, как это делают все упомянутые господа, того, что (говоря языком Платона) всегда становится и никогда не есть, и не должна она принимать этого за истинную сущность вещей: нет, она должна иметь в виду то, что всегда есть и никогда не становится. Ее назначение таким образом заключается не в том, чтобы временные цели людей поднимать на степень вечных и абсолютных, и не в том, чтобы искусственно и мнимо конструировать приближение к этим целям через всевозможные сплетения: нет, ее цель состоит в глубоком уразумении того, что история не только в своем процессе, но уже и в самой сущности своей, лжива, ибо, повествуя об одних лишь индивидуумах и отдельных событиях, она делает вид, будто всякий раз сообщает нечто новое, между тем как в действительности она, от начала и до конца, повторяет одно и то же, под разными именами и в разной оболочке. Истинная философия истории заключается в сознании
