диться из одной картины Гвидо Рени, находящейся в болонской академии искусств: она представляет избиение младенцев в Вифлееме, и здесь великий художник впал в ту ошибку, что изобразил шесть разверстых от крика ртов. — Для кого и это еще не вполне убедительно, пусть вообразит себе пантомиму, где в какой-нибудь сцене одному из действующих лиц является настоятельный повод крикнуть; если бы исполнитель этой роли вздумал выразить крик тем, что остановился бы перед нами с широко-раскрытым ртом, то громкий смех публики доказал бы ему всю нелепость подобного приема. И так как по основаниям, лежащим не в изображаемом предмете, а в самой сущности изобразительного искусства, Лаокоон не должен был кричать, то отсюда возникла для художника задача мотивировать это отсутствие крика, для того чтобы мы могли поверить, что человек в таком положении не станет кричать. Эту задачу художник разрешил тем, что изобразил ужаление змеи не после того, как оно уже совершилось, и не тогда, когда оно еще только грозит, а именно в тот самый момент, когда оно происходит — и при этом в бок: дело в том, что тогда живот втягивается и крик поэтому становится невозможен. Эту ближайшую, но собственно говоря, только второстепенную и дополнительную причину разбираемого факта правильно наметил Гете и указал на нее в конце 11-ой книги своей автобиографии, а также в статье о Лаокооне, в первом выпуске Пропилей; но причина более отдаленная, первичная и обусловливающая ту, которую выяснил Гете, это — именно указанная мною. Не могу не заметить, что и в этом пункте я нахожусь к Гете в таком же отношении, как и по вопросу о теории цветов.
В коллекции герцога фон-Аремберга в Брюсселе находится античная голова Лаокоона, найденная позднее. Но голова в знаменитой группе не реставрирована, как это видно из гетевской таблицы всех реставраций Лаокоона, приложенной в конце первого тома Пропилей, и как это, кроме того, подтверждается тем фактом, что найденная впоследствии голова в высшей степени похожа на голову группы. Мы должны таким образом допустить, что существовало еще и другое античное воспроизведение группы, которому и принадлежала аремберговская голова. Последняя, на мой взгляд, превосходит голову группы и по красоте, и по выражению; рот в ней раскрыт гораздо шире, чем в той, но все же не до настоящего крика.
