средственной опасностью. Наоборот, интеллект умного и рассудительного человека всегда остается на своем посту и зорко следит за обстоятельствами и требованиями данной минуты; и поэтому такой человек во всех случаях жизни примет как раз надлежащее решение и выполнить его, нисколько не впадая в те эксцентричности, личные ошибки и даже глупости, каким подвержен гений в силу того, что его интеллект не является исключительно вождем и стражем его воли, а то в большей, то в меньшей степени отдается чисто-объективным восприятиям. Противоположность между этими двумя совершенно разнородными способностями, которые мы охарактеризовали в отвлеченных чертах, Гете воплотил в живом контрасте между Тассо и Антонио. Не раз подмеченное родство между гением и безумием зиждется именно на этом, хотя и присущем гению, но противоестественном обособлении интеллекта от воли. Самое же это обособление вовсе не следует приписывать тому, что гению будто бы всегда сопутствует меньшая интенсивность воли — напротив, его условием как раз является сильный и страстный характер: нет, оно объясняется тем, что человек, выдающийся в практическом отношении, человек дела, только обладает полной мерой необходимого для энергичной воли интеллекта, между тем как у большинства людей даже и настолько не хватает ума, — гениальность же состоит в таком, совершенно непомерном, реальном избытке интеллекта, которого не требует для себя и своих услуг никакая воля. Вот почему люди истинных творений в тысячу раз реже, чем люди дел. Именно благодаря этому непомерному избытку интеллекта, последний и получает решительное преобладание, отрешается от воли и, забыв о своем происхождении, развивает свободную деятельность и черпает из собственных сил и упругости, — отсюда и рождаются гениальные творения.
Так как, далее, гениальность состоит в творчестве свободного, т. е. эмансипировавшегося от служения воле интеллекта, то в результате и получается, что создания гения не служат никаким полезным целям. Будет ли это музыка, философия, живопись или поэзия, — гениальное творение не есть объект пользы. Бесполезность — вот один из характерных признаков гениального произведения: это его дворянская грамота. Все остальные дела рук человеческих способствуют поддержанию или облегчению нашей жизни; не такова цель гениальных творений, — только они одни существуют ради самих себя, и в этом смысле в них надо видеть цвет или чистую прибыль бытия. Вот почему, когда мы
