воззрений. Конечно, так это обстоит лишь постольку, поскольку это вообще возможно для тела, которое само по себе насквозь воля, — именно в данном отношении это и удивительно. Физиологически это объясняется тем, что в органах более благородных чувств, каковы зрение и слух, те нервы, которые должны воспринимать специфическое внешнее впечатление, не способны ни к какому болезненному ощущению и не знают иного ощущения, кроме специфически свойственного им, служащего только для восприятия. Вот почему сетчатка, как и оптический нерв, нечувствительна ни к какому поражению; таков же и слуховой нерв: в обоих органах боль ощущается только в их прочих частях, в области, окружающей их специфический чувствующий нерв, но никогда — не в самом нерве; в глазе она чувствуется преимущественно в conjunctiv’е, в ухе — в meatu auditorio. Даже и с мозгом дело обстоит так же: если взрезать его непосредственно, т. е. сверху, то он не ощутит этого. Следовательно, только благодаря этому, свойственному зрительным ощущениям безразличию по отношению к воле, они посылают рассудку столь разнообразные и столь богатые оттенками данные, из которых он, рассудок, посредством применения закона причинности и на основе чистых воззрений пространства и времени, строит в нашей голове изумительный объективный мир. Именно это безразличие цветовых ощущений для воли дает им силу, когда их энергия усилена прозрачностью, как, например, при вечерней заре, в цветных стеклах, — дает им силу легко погружать нас в состояние чисто-объективного, безвольного созерцания, которое, как я показал в третьей книге, составляет главный элемент эстетического впечатления. И это же безразличие по отношению к воле обращает звуки в пригодный материал для обозначения бесконечного разнообразия понятий разума.
Ввиду того, что внешнее чувство, т. е. восприимчивость к внешним впечатлениям, как чистым данным рассудка, раскололась на пять чувств, последние распределились по четырем стихиям, т. е. по четырем состояниям аггрегации плюс состояние невесомости. Так, чувство к твердому (земля) — осязание, чувство к жидкому (вода) — вкус, к газообразному, т. е. улетучивающемуся (испарения, запахи) — обоняние, к устойчиво-эластическому (воздух) — слух, к невесомому (огонь, свет) — зрение. Второе невесомое, теплота, — это, собственно, предмет не одного из пяти чувств, а общего чувства, и потому она всегда и действует непосредственно на волю, как нечто приятное или неприятное. Из этой классификации явствует и сравнительная ценность чувств. Зрение
