положения, что внутренняя (т. е. лежащая вне нашего представления) сущность всякого организма — это исключительно его собственная воля; ибо с этой точки зрения, существование каждого органа обусловлено тем, что оно как-нибудь служит лежащей в основании данного организма воле, выражает и осуществляет какое-нибудь ее стремление, — следовательно, так или иначе способствует сохранению данного организма. Ибо, кроме проявляющейся в нем, организме, воли и условий внешнего мира, среди которых он добровольно взялся жить и на борьбу с которыми рассчитаны поэтому уже весь его облик и строение, — кроме этой воли и этих условий, ничто не могло иметь на него влияния, ничто не могло определить его формы и органов, — никакой произвол, ничей каприз. Поэтому все должно быть в нем целесообразно, и оттого путеводной нитью для понимания органической природы являются конечные причины (causae finales), как для понимания природы неорганической такою нитью служат причины производящие (causae efficientes). Вот почему когда в анатомии или зоологии мы встречаемся с каким-нибудь органом, назначение которого для нас непонятно, то наш рассудок испытывает замешательство, подобное тому, какое у физика вызывает действие, причина которого остается для нас скрытой; и мы непременно предполагаем наличность как этой причины действия, так и этого назначения органа, и оттого продолжаем их искать, хотя часто это и бывает совершенно бесплодно. Так, например, обстоит с селезенкой, о назначении которой до сих пор придумывают гипотезы, пока наконец не окажется верной какая-нибудь одна из них. Так же обстоит и с большими спиралеобразными зубами Babirussa, с рогообразными отростками некоторых гусениц и т. п. И отрицательные случаи обсуждаются нами по тому же правилу, — например, тот факт, что в столь однородном вообще классе, каковы ящерицы, у некоторых особей есть такой важный орган, как мочевой пузырь, а у других его нет; или тот факт, что дельфины и некоторые родственные им китообразные совсем лишены обонятельных нервов, между тем как остальные китообразные и даже рыбы имеют их: для этого непременно должно быть свое специфическое основание.
Отдельные действительные исключения из этого общего закона целесообразности в органической природе, бесспорно, встречаются, что всегда и приводить нас в большое изумление; но и к этим исключительным явлениям применим закон: exceptio firmat regulam, потому что они допускают иное объяснение. Сюда относятся те факты, что головастики лягушки Pipa снабжены хвостом
