опыта в целом обусловлен прежде всего познаванием субъекта вообще, как своей необходимой предпосылкой, а затем — специфическими формами нашего воззрения и восприятия, т. е. он неизбежно обращается в простое явление и не имеет никаких притязаний считаться за мир вещей в себе. Даже самый субъект (поскольку он — лишь познающее) еще относится к явлению, которого он составляет другую, восполняющую половину.
Между тем без применения закона причинности никогда не могло бы осуществиться воззрение объективного мира, ибо это воззрение, как я уже часто объяснял, по существу своему интеллектуально, а не чисто-сенсуально. Чувства дают только ощущение, которое еще далеко не воззрение. Долю чувственного ощущения в воззрении выделил Локк под именем вторичных свойств, в которых он справедливо отказал вещам в себе. Кант же, продолжая метод Локка, выделил сверх того и отнял у вещей в себе то, что относится к переработке данного материала (чувственных ощущений) мозгом, — и при этом оказалось, что сюда входит все то, что Локк оставил, как первичные свойства, на долю вещей в себе, именно — протяжение, форма, плотность и т. д.; через это вещь в себе обратилась у Канта в нечто совершенно неизвестное = х. Таким образом, хотя у Локка вещь в себе есть, правда, нечто бесцветное, беззвучное, безуханное, безвкусовое, ни теплое, ни холодное, ни мягкое, ни твердое, ни гладкое, ни шероховатое, — однако она остается еще чем-то протяженным, оформленным, непроницаемым, покоящимся или подвижным, обладающим мерой и числом. Кант же совлек с нее и все эти последние свойства, потому что они возможны только через посредство времени, пространства и причинности, — а время, пространство и причинность так же вытекают из нашего интеллекта (мозга), как цвета, звуки, запахи и т. д. — из нервов органов чувств. Вещь в себе обратилась у Канта в нечто беспространственное, непротяженное, бестелесное. Таким образом, то, что́ простые чувства дают для воззрения, в котором существует объективный мир, так относится к тому, что́ дают для этого функции мозга (пространство, время, причинность), как масса нервов органов чувств относится к массе мозга, за вычетом той части последней, которая сверх того расходуется на действительное мышление, т. е. на абстрактные представления, и потому отсутствует у животных. Ибо если нервы органов чувств придают являющимся объектам цвет, звук, вкус, запах, температуру и т. д., то мозг придает им протяженность, форму, непроницаемость, подвижность и т. д., — короче, все то, что
