истине нелепо. То, что мы так глубоко погружены во время, пространство, причинность и весь покоящийся на них закономерный ход опыта; то, что мы (и даже животные) чувствуем себя в них совершенно как у себя дома и умеем с самого начала ориентироваться в них, — это было бы невозможно, если бы наш интеллект был одно, а вещи — другое: нет, это объясняется только тем, что интеллект и вещи составляют одно целое, что интеллект сам творит этот строй и что он, интеллект, существует только для вещей, — но и эти вещи существуют только для него.
Но даже и независимо от тех глубоких взглядов, которые раскрывает только кантовская философия, — несостоятельность столь упрямо поддерживаемой гипотезы абсолютного реализма может быть доказана и непосредственно, или, по крайней мере, в ней можно убедить простым разъяснением ее смысла — хотя бы путем следующих соображений.
Согласно реализму, мир, таким, как мы его познаем, может существовать и независимо от этого познания. Попробуем же отнять у мира все познающие существа, т. е. сохраним одну лишь неорганическую и растительную природу. Вот остаются скалы, деревья, ручьи и голубое небо; солнце, луна и звезды по-прежнему освещают этот мир, — только, разумеется, понапрасну, так как нет глаза, который бы их видел. Но поселим здесь, в виде придатка, существо познающее. Теперь в мозгу этого существа мир представляется в другой раз и повторяется в сознании точно таким же, каким он был раньше, вне его. К первому миру, значит, прибавился второй, который, хотя он и совершенно отделен от первого, похож на него как две капли воды. Каким в объективном бесконечном пространстве является объективный мир, таков же точно теперь в субъективном, познанном пространстве субъективный мир этого воззрения. Но второй мир имеет сравнительно с первым еще и преимущество в знании того, что пространство, внешнее пространство бесконечно; и он в состоянии даже правильно и до мельчайших подробностей заранее предначертать всю закономерность всех возможных в пространстве и еще не реализованных отношений и не нуждается в их ретроспективном обзоре; так же предуказывает он и течение времени, как и отношение причины к действию, которое управляет внешними изменениями. Я полагаю, что если вдуматься во все это, то мы увидим нелепость такой гипотезы и у нас созреет убеждение, что тот абсолютно-объективный мир вне головы, независимый от нее и предшествующий всякому познанию, — что этот мир, который
