вильных взглядов, чем к накоплению учености, и помнить, что качество знания важнее его количества. Последнее сообщает книгам только объем, первое — основательность и в то же время стиль, ибо качество — это величина интенсивная, между тем как количество — только экстенсивная. Качество состоит в ясности и законченности понятий наряду с чистотой и правильностью лежащих в их основе наглядных познаний; поэтому все знание во всех своих частях проникается им и сообразно этому бывает либо ценно, либо ничтожно. С незначительным количеством знания, при его хорошем качестве, можно сделать больше, чем с очень крупным количеством при дурном качестве.
Самое лучшее и полное знание, это — наглядное; но оно ограничено одними частностями, индивидуальным. Соединение многого и различного в одно представление возможно только постредством понятия, т. е. посредством опущения различий; следовательно, понятие — очень несовершенный вид представляющей деятельности ума. Правда, и частное может быть непосредственно воспринято как общее — именно в том случае, если оно возвышается до идеи (платоновой); но при этом процессе (я уже разобрал его в третьей книге) интеллект тоже, в свою очередь, выходит из границ индивидуальности и, значит, времени; да и к тому же это лишь исключение.
Эти внутренние и существенные недостатки интеллекта увеличиваются еще в силу одной помехи, до некоторой степени внешней ему, но неизбежной: это — влияние, которое оказывает на все его операции воля, если только она хоть немного заинтересована в результате последних. Всякая страсть и даже всякая симпатия и антипатия придают объектам познания свою окраску. Обычнее всего та подделка, которую учиняют с нашей мыслью надежда и желание: то, что мало вероятно, они рисуют нам, как возможное и почти достоверное, и в значительной степени лишают нас способности видеть противоположные шансы; подобным же образом действует страх; аналогично и влияние всякого предвзятого мнения, всякой партийности, и, как я уже говорил, всякого интереса, побуждения и склонности воли.
Ко всем этим недостаткам интеллекта присоединяется, наконец, и то, что он вместе с мозгом стареет, т. е., как и все физиологические функции, с годами теряет свою энергию, — отчего все его недостатки значительно усиливаются.
Описанное здесь несовершенство интеллекта не будет нас удивлять, если мы припомним из второй книги, откуда он произошел и каково его назначение. На служение индивидуальной воле
