другой; 3) либо, наконец, предикат одной посылки сравнивается с предикатом другой. Отсюда вытекают три аристотелевские фигуры силлогизма; четвертая же, с некоторой дерзостью присоединяемая сюда, не подлинна и самозванна (ее приписывают Галену, но это опирается только на показания арабских авторитетов). Каждая из трех фигур знаменует совершенно особое, верное и естественное направление разума в процессе умозаключения. Рассмотрим их.
Если в двух сравниваемых суждениях цель сличения — найти отношение между предикатом одного и субъектом другого, то возникает первая фигура. Она одна имеет то преимущество, что понятия, которые в заключении служат субъектом и предикатом, оба выступают в этом самом качестве уже и в посылках, — между тем как в двух других фигурах одно из них всегда должно в заключении переменить свою роль. Но зато в первой фигуре результат всегда дает меньше нового и поразительного, чем в обеих других. Указанное преимущество первой фигуры обусловливается тем, что предикат большей посылки сравнивают с субъектом меньшей, но не наоборот: это очень существенно и ведет к тому, что средний термин занимает оба разноименные места, т. е. в большей посылке является субъектом, а в меньшей — предикатом; отсюда опять-таки видна его подчиненная роль в силлогизме: он фигурирует лишь в качестве привеска, который по произволу можно перекладывать с одной чашки весов на другую. Процесс мысли в этой фигуре состоит в том, что субъекту меньшей посылки достается предикат большей, так как субъект большей служит собственным предикатом субъекта меньшей, — или, в отрицательном модусе, на том же основании происходит обратное. Здесь, таким образом, вещам, которые мыслятся в известном понятии, приписывается данный признак в силу того, что он принадлежит другому признаку, который мы уже знаем за этими вещами, — или наоборот. Вот почему руководящим принципом здесь служит: nota notae est nota rei ipsius, et repugnans notae repugnat rei ipsi.
Если же мы сравниваем два суждения с целью вывести то отношение, в каком находятся между собою субъекты обоих, то в качестве их общего мерила мы должны брать предикат обоих: он становится здесь поэтому средним термином и, следовательно, должен быть один и тот же в обоих суждениях. Отсюда возникает вторая фигура. Здесь отношение двух субъектов друг к другу определяется тем отношением, в котором они
