ку, и посвятить всегда скудно отмеренное, предназначенное для чтения время исключительно произведениям великих, стоящих выше остального человечества, людей всех времен и народов, — тех людей, на которых указывает голос славы. Лишь последние действительно образовывают и поучают.
Дурное следует читать возможно реже, хорошее возможно чаще: плохие книги — яд для ума, они отравляют его.
Единственное условие выбора хороших книг для чтения — не читать ничего плохого: ибо жизнь коротка, время и силы ограничены.
Пишутся книги о том или другом великом уме прошлого, и публика читает их, но не самого великого автора; ибо она любит лишь только что напечатанное, и так как similis simili gaudet, то плоская, пошлая болтовня современного пошляка сроднее и милее ей, чем мысли великого человека. Я же благодарю свою судьбу, что она еще в юности натолкнула меня на великолепную эпиграмму А. В. Шлегеля, которая с тех пор и стала моей путеводной звездой:
|
„Leset fleissig die Alten, die wahren eigentlich Alten: |
О, как похожа одна заурядная голова на другую! Как они вылиты точно из одной формы! И как им при одинаковых условиях приходит на мысль одно и то же, и ничего другого! Прибавьте к тому их низкие личные цели. И такую-то ничтожную болтовню подобных мозгляков глупая публика читает, лишь бы эта болтовня была отпечатана сегодня, а великие умы оставляет покоиться на книжной полке!
Невероятна глупость и извращенность публики, не читающей произведений редчайших умов всех времен и стран во всех отраслях литературы, чтобы иметь возможность прочесть писания заурядных голов, которые ежегодно плодятся в бесчисленном количестве подобно мухам, — и это только потому, что они сегодня отпечатаны и еще не успели высохнуть после станка. Между тем эти изделия должны бы были скорее возбуждать к себе в первый же день своего возникновения то презрение и пренебрежение, которому они все равно подвергнутся через несколько лет и в котором навеки пробудут, превратившись в материал для насмешек над прошлыми временами и их выдумками. — Так как люди вместо того, чтобы читать лучшее всех времен, читают лишь новейшее, писатели вращаются в узком круге ходячих идей, и век наш все более погрязает в собственном навозе.
- ↑ Усердно читайте древних, — истинных, подлинных древних; то, что о них говорят писатели новые, ничего не стоит.
