in nimium quoque secundis.) (Жизнь должна быть покидаема: добрыми — в большом несчастии, дурными и в наибольшем счастии). И в другом месте (р. 312): Διο και γαμησειν και παιδοποιησεσϑαι και πολιτευσεσϑαι etc. και καϑολου την ἀρετην ἀσκουντα και μενειν εν τῳ βιῳ και παλιν, εἰ δεοι, ποτε δἰ, ἀναγκας ἀπαλλαγησεσϑαι, ταφης προνοησαντα etc. (Ideoque et uxorem ducturum, et liberos procreaturum, et ad civitatem accessurum etc. atque omnino virtutem colendo tum vitam servaturum, tum iterum, cogente necessitate, relicturum etc.). (И поэтому следует вступать в брак, производить детей, принимать участие в государственной жизни и т. д., а также, чтобы быть добродетельным вполне, поддерживать свою жизнь, но повинуясь необходимости, — и покидать ее). Что же касается стоиков, то они прямо прославляют самоубийство, как благородный и геройский поступок; это можно было бы подтвердить сотнями цитат, в особенности из Сенеки. Далее, у индусов самоубийство, как известно, часто совершается в качестве акта религиозного; таковы прежде всего самосожжение вдов, как случай наиболее частый, а затем повержение себя под колесницу Джаггернаута, отдача себя крокодилам Ганга или священных прудов при храмах, и другие случаи. Подобное же мы видим и в театре, этом зеркале жизни; так, например, в знаменитой китайской пьесе L’orphelin de la Chine (trad. р. st. Julien 1834) почти все благородные характеры кончают самоубийством, причем ни в пьесе нет никакого намека, ни зрителю самому не может прийти в голову, что они совершают преступление. Да в сущности и на собственной нашей сцене мы видим то же самое; примеры: Пальмира в Магомете, Мортимер в Марии Стюарт, Отелло, графиня Терцкая. И разве монолог Гамлета — замысел преступления? В нем говорится только, что если бы мы были уверены, что смерть — абсолютное уничтожение, мы, ввиду свойств окружающего мира, безусловно должны были бы выбрать ее. But theve lies the rub. („Вот что дальнейший заграждает путь!“). — Доводы же, которые выставляются против самоубийства духовенством монотеистических, т. е. иудейских религий, и приспособляющимися к нему философами, это — слабые, легко опровержимые софизмы (см. мое сочинение об основании морали, § 5). Наиболее основательное опровержение этих софизмов дал Юм в своем Essay on Suicide. Трактат этот появился в печати уже после его смерти и, благодаря английскому ханжеству и позорному господству в Англии попов, тотчас же был там запрещен; в продажу, тайно и по дорогой цене, попали лишь очень немногие экземпляры; сохранением же этого, как и еще одного трактата великого писателя, мы обязаны базельской их перепечатке: Essays on Suicide and the Immortality of the soul, by the late Dav. Hume, Basil 1799, sold by James Decker. 124 стр., 8°. Что чисто философский
