если бы не беспрерывно лучшее и более ясное уразумение всех вещей и отношений, являющееся отчасти плодом зрелости и опыта, отчасти же следствием тех изменений, которые мы сами претерпеваем в различные возрасты жизни, становясь таким образом до известной степени все на новые и новые точки зрения, с которых вещи раскрывают нам еще неизвестные свои стороны и являются в ином виде; почему и „dies diem docet“, несмотря на упадок интенсивности духовных сил, все еще остается неутомимо, придает жизни новую прелесть и тождественное рисует непрестанно иным и новым. Поэтому всякий мыслящий старец может избрать любимою своей поговоркой Солоновское γηρασκω δ’αει πολλα διδασκομενος.
То же значение всегда имеют для нас и различные изменения нашего настроения и расположения духа, в соответствии с которыми каждый день мы видим вещи в ином свете. Это обстоятельство также умаляет монотонность нашего сознания и мышления, действуя на них, как постоянно изменяющееся освещение с неисчерпаемыми световыми эффектами — на красивую местность, в силу чего сто раз виденный ландшафт снова приводит нас в восхищение. Так и для изменившегося настроения известное кажется новым и возбуждает новые мысли и взгляды.
Кто пытается достигнуть a posteriori, т. е. посредством опытов, чего-либо такого, что он мог бы усмотреть и решить а priori, — например, необходимость причины всякого изменения, или же математические истины, или сводимые к математике положения механики, астрономии, или же такие положения, которые следуют из хорошо известных и не подлежащих сомнению законов природы, — тот заслуживает презрения. Прекрасный образчик этого рода дают наши новейшие, из химии исходящие, материалисты, крайне односторонняя ученость которых уже подала мне в другом месте повод к замечанию, что одна химия может сделать лишь аптекарем, а не философом (ср. предисловие к сочинению: „О воле в природе“, 2 изд., стр. IV). Именно, они верят, что сделали на эмпирическом пути новое открытие тысячу раз до них высказанной априорной истины, что материя сохраняется, смело возвещают о ней миру, ничего об этом не ведающему, и добросовестно доказывают ее эмпирическим путем. („Доказательство этому могли доставить нам только наши весы и реторты“, говорит г-н Dr. Луи Бюхнер в своей книге: „Сила и вещество“, 3 изд. 1856, стр. 17, являющейся наивным эхо этой школы). При этом, однако, они настолько робки или невежественны, что пользуются не словом „материя“, единственно верным и подходящим в данном случае, а
