с кем он говорит, то, про себя и ясно того не сознавая, он делает вывод, что в равной мере и собеседник его замечает и чувствует его бессилие и ограниченность. Эта энтимема возбуждает в нем ожесточеннейшую ненависть, злобу и ярость (ср. в Мире как воле и представл., 3 изд., т. II, стр. 256 приведенные там слова д-ра Джонсона и Мерка, друга гетевой юности). Правильно говорит, поэтому, Грациан: „para ser bien quisto, el unico medio vestirse la piel del mas simple de los brutos“ („единственное средство пользоваться расположением, это — надеть на себя шкуру самого простецкого из животных“ — см. Oraculo manual, y arte de prudencia, 240. Obras, Amberes 1702, ч. II, стр. 287). Ведь проявлять ум и смысл, это — лишь косвенный способ ставить всем другим в упрек их неспособность и тупоумие. К тому же, пошлая натура приходит в возмущение при встрече со своей противоположностью, и тайным зачинщиком этого возмущения бывает зависть. Ибо удовлетворение своей суетности, как показывает ежедневный опыт, есть удовольствие, которое люди ценят выше всякого другого и которое однако осуществимо лишь через сравнение себя самого с другими. Но никакими преимуществами человек не гордится в такой степени, как умственными: ведь только в них заключается его превосходство над животными[1]. Подчеркнуть перед ним свое решительное преобладание в этом отношении, да еще при свидетелях, значит, поэтому, обнаружить величайшую отвагу. Это порождает в нем потребность отомстить, и он большею частью будет искать случая выполнить эту месть путем оскорбления, так как здесь из области интеллекта он переходит в область воли, где на этот счет мы все равны. По этой причине, между тем как звание и богатство всегда могут рассчитывать на уважение в обществе, умственные преимущества нисколько не должны на него надеяться: в самом благоприятном случае ими будут пренебрегать, а не то — смотреть как на своего рода дерзость или нечто такое, чего их обладатель достиг недозволенным способом, и вот еще смеет кичиться этим; итак, каждый замышляет втихомолку унизить его в чем-нибудь другом и ждет лишь подходящего случая. Едва с помощью самого смиренного поведения удастся ему вымолить прощение за свое умственное превосходство. Сади говорит в Гулистане (см. стр. 146 графовского перевода): „Знайте, что у безрассудного найдется в сто раз больше отвращения к умному, чем умный чувствует нерасположения к безрассудному“. — Напротив, умственная слабость служит настоящей рекомендацией.
- ↑ Волю, можно сказать, человек сам дал себе, ибо она есть он сам; но интеллект является даром, посланным ему с неба, т. е. от вечной, таинственной судьбы и ее необходимости, для которой его мать была простым орудием.
