ся четыре лица — сообразно месту, где она стоит, и соответственно четырем странам света. Быть может, сюда приурочены изображения Шивы с пятью головами, как Панш Мукти Шивы. Подобным же образом и по тому же поводу возникают у Индры бесчисленные глаза по всему телу[1]. И воистину, на каждый орган следует смотреть, как на выражение некоторого универсального, т. е. раз навсегда данного проявления воли, как на выражение некоторого фиксированного стремления, некоторого волевого акта, происходящего не в особи, а в виде. Каждая животная форма представляет собою вызванное известными обстоятельствами стремление воли к жизни. Например: волей овладело стремление жить на деревьях, висеть на их ветвях, пожирать их листья, не вступая в борьбу с другими животными и никогда не касаясь земли; и вот, это стремление на бесконечные времена выражается в форме (платоновой идее) ленивца. Ходить он почти совсем не умеет, так как предназначен исключительно для лазания; беспомощный на земле, он ловок на деревьях и сам имеет вид покрытого мхом сука, для того чтобы ни один преследователь не мог его заметить. — Однако, посмотрим теперь на дело прозаичнее и более методично.
Очевидное, простирающееся до мельчайших подробностей соответствие каждого животного тому образу жизни, который оно ведет, и тем внешним средствам, которыми оно поддерживает себя, и чрезвычайное, можно сказать, художественное совершенство его организации, — все это представляет собою богатейший материал для телеологических соображений, которым искони охотно предавался человеческий дух и которые затем, распространяясь и на природу неодушевленную, стали аргументом физико-теологического доказательства. Безусловная целесообразность, очевидная преднамеренность во всех частях животного организма слишком ясно указывает на то, что здесь творили не силы природы, действующие случайно и без плана, а некая воля, — а едва ли это когда-нибудь всерьез отвергали. Но, согласно эмпирическому знанию и взглядам, действие воли не мог-
- ↑ Матсья Пурана (Matsya Purana) описывает происхождение четырех лиц у Брамы подобным же образом; именно, влюбившись в свою дочь Сатаруну, он пристально смотрел на нее, а она, отступая в сторону, избегала его взора; тогда из чувства стыда он не захотел следить за ее движением, вследствие чего у него выросло лицо, направленное в ее сторону; она вновь стала двигаться, и так это продолжалось до тех пор, пока у него не сделалось четыре лица (Asiat. researches, т. 6, стр. 473).Прибавление к 3-му изданию.
