что оба эти признака находятся в связи и сводятся друг к другу. Именно, и обыкновенное сновидение в том лишь случае оставляет после себя воспоминание, если мы просыпаемся непосредственно после него: таким образом, вероятно, оно сохраняется в памяти лишь оттого, что пробуждение от естественного сна совершается очень легко, так как он далеко не столь глубок, как сомнамбулический, после которого, поэтому, и невозможно непосредственное, т. е. быстрое пробуждение, — нет, для возвращения к бодрствующему сознанию здесь непременно требуется медленный и косвенный переход. Сомнамбулический сон тем и отличается от сна обыкновенного, что он несравненно глубже, крепче, совершеннее: поэтому-то деятельность органа сновидений и достигает в нем своего полного развития, так что для него становится возможным правильное отношение к внешнему миру, т. е. продолжительные и связные сны. Вероятно, последние бывают и при обыкновенном сне, но лишь тогда, когда он настолько глубок, что мы не просыпаемся непосредственно от него. Сновидения же, после которых мы просыпаемся, бывают при более легком сне: они, даже в своей последней основе, возникают из чисто-физических, в самом организме коренящихся, причин и потому не имеют отношения к внешнему миру. Но отсюда есть исключения, как мы уже видели это на сновидениях, являющих непосредственную обстановку спящего. Однако и сны, возвещающие отдаленные и даже будущие события, в исключительных случаях оставляют по себе воспоминание, и это зависит главным образом от того, что мы после такого сна непосредственно просыпаемся. Поэтому, во все времена и у всех народов существовал взгляд, что бывают сны с реальным объективным значением, и во всей древней истории к сновидениям относятся очень серьезно, так что они играют в ней значительную роль. Тем не менее, вещие сны все-таки надо считать лишь редким исключением среди бесчисленного множества снов пустых и обманчивых. Соответственно этому, уже Гомер (Од. XIX, 560) рассказывает о двух входных дверях для сновидений — из слоновой кости, через которую входят сны, лишенные значения, и из рога, для снов вещих. Анатом, быть может, почувствует искушение увидеть здесь намек на белое и серое мозговое вещество. Всего чаще оказываются пророческими те сны, которые касаются здоровья тех, кто их видит, причем они по большей части возвещают болезни и смертельные припадки (примеры их собрал Фабий, „О сновидениях“, Амстерд. 1836, стр. 105 и сл.); это аналогично тому, что и ясновидящие сомнамбулы всего чаще и вернее предсказывают ход своей собственной болезни, ее кризисы и т. д. Затем сны иногда содержат также указания на внешние несчастья — пожары, взрывы, кораблекрушения, особенно же смерть. Наконец, не-
