всей остальной жизни. Ибо для чего же нужна была бы еще тогда у большинства 3, а у отдельных лиц даже свыше 5 фунтов весящая, столь же драгоценная, сколько и хорошо укрытая масса головного мозга, с чрезвычайно искусной структурой своих частей, образующих такое сложное целое, что нужны много самых различных разрезов и многократное их повторение, чтобы только до некоторой степени уразуметь систему строения этого органа и составить себе достаточно ясное понятие об удивительной форме и связи его многочисленных частей? Во-вторых, надо принять в расчет, что шаги и движения лунатика с величайшей быстротой и точностью приноравливаются к его ближайшей обстановке, воспринимаемой им только через орган сновидений, — так что он самым проворным образом и, как не мог бы никакой бодрствующий, моментально избегает всякого препятствия и с такою же ловкостью спешит к преследуемой им в данную минуту цели. Но ведь двигательные нервы выходят из спинного мозга, который, через medullam oblongatam, связан с малым мозгом, регулятором движений, а тот в свою очередь соединяется с большим мозгом, седалищем мотивов, каковыми служат представления, — благодаря чему и становится возможным, что движения с мгновенной быстротой приноравливаются даже к самым мимолетным восприятиям. Если же, теперь, представления, долженствующие в качестве мотивов определять движения, переместились бы в брюшное ганглиозное сплетение, для которого возможно лишь трудное, слабое и косвенное сообщение с головным мозгом, идущее окольными путями (отчего в здоровом состоянии мы и не получаем совсем никакого ощущения от всей сильной и безостановочной работы нашей органической жизни), — то как могли бы возникающие там представления направлять, притом с быстротою молнии, исполненные риска шаги лунатика?[1] — Впрочем, мимоходом говоря, если лунатик безошибочно и безбоязненно проходит опаснейшие пути, какие он никогда не мог бы сделать бодрствуя, то это объясняется тем, что его интеллект действует в данном случае не вообще и безусловно, а лишь односторонне, — именно, лишь поскольку это требуется для направления его шагов: этим исклю-
- ↑ По поводу рассматриваемой гипотезы достойно все-таки замечания, что семьдесят толковников везде называют ясновидцев и прорицателей εγγαστριμυϑους, особенно также эндорскую колдунью, — может быть, это имеет свои основания в еврейском оригинале, или же соответствует господствовавшим тогда в Александрии понятиям и их выражению. Очевидно, эндорская колдунья била ясновидящей, и это обозначается словом ἐγγαστριμυϑους. Саул не сам видит Самуила, а говорит с ним через посредство этой женщины: она описывает Саулу, какой вид у Самуила (ср. — Deleuze, de la prévision, стр. 147, 48).
