для того чтобы нельзя было ее разглядеть, с надписью: Mea caligine tutus («меня охраняет моя темнота»). — Наконец, пусть как и раньше, каждый день приносит на потребу университетов все новые и новые системы, сплетенные из одних только слов и фраз, — с особым ученым жаргоном в придачу, на котором можно говорить целые дни, ничего не сказавши, и пусть эту забаву никогда не смущает арабская пословица: «Я слышу, как трещит мельница, но я не вижу муки». — Ибо все это свойственно нашему времени и должно следовать своему течению, — как и во всякую эпоху можно найти какое-нибудь сходное явление, которое с большим или меньшим шумом занимает современников, а потом до такой степени замирает и бесследно исчезает, что́ ближайшее поколение уже не в состоянии сказать, что это было. Истина может ждать: перед ней — долгая жизнь. Настоящее и серьезное всегда медленно шествует по своему пути и достигает своей цели; правда, оно достигает ее как бы чудом, ибо все настоящее и серьезное, при его появлении, обыкновенно встречают холодно и недружелюбно, — совершенно по той же причине, по какой впоследствии, когда оно признано и дошло до потомства, неисчислимое большинство людей отдают ему должное исключительно потому, что доверяются чужому авторитету, и не хотят себя компрометировать, — между чем как число истинных ценителей все еще остается почти столь же мало, как и прежде. Тем не менее эти немногие лица властны внушить уважение к истине, потому что сами они пользуются уважением. Они передают друг другу истину из рук в руки и из столетия в столетие, через головы неспособной толпы. Да, трудно существовать лучшей доле человеческого наследия. Но если бы истина, для того чтобы быть истиной, нуждалась в соизволении людей, у которых на сердце лежат совсем другие заботы, то, действительно, можно было бы усомниться в успехе ее дела, и ей часто приходилось бы выслушивать изречение ведьм: Fair is foul, and foul is fair[1]. К счастью, это не так: истина не зависит ни от чьей благосклонности или неблагосклонности и не нуждается ни в чьем соизволении: она стоит на собственных ногах, время — ее союзник, и сила ее неодолима, и жизнь ее нетленна.
- ↑ Прекрасное — безобразно и безобразное — прекрасно.
