разума», разглагольствовать на протяжении целых томов о Боге и о душе, как об известных, а им особенно близких личностях, обстоятельно и учено обсуждать отношение первого к миру и второй — к телу. Бросьте только «Критику чистого разума» под лавку, а там уж все пойдет как по маслу! Ради этого они в течение многих лет стараются потихоньку и помаленьку отодвинуть Канта в сторону, обратить его в антикварную редкость и даже задрать перед ним нос и, ободряемые друг другом, становятся все более и более дерзки[1]. Ведь из собственной среды им нечего бояться возражений, — у них у всех одни и те же цели, одна и та же миссия, и они образуют многочисленное сообщничество, высокоодаренные члены которого coram populo направо и налево отвешивают друг другу поклоны. И вот, самые жалкие маратели компендиев так зарвались в своей заносчивости, что трактуют великие и бессмертные открытия Канта не более, как устаревшие заблуждения, и с прекомичной suffisance голословно, хотя и в тоне аргументации, преспокойно устраняют их с дороги, — в надежде на то, что имеют пред собою доверчивую публику, которая в этом деле ничего не смыслит[2]. И такая участь постигла Канта от руки писак, полнейшая неспособность которых бьет в глаза на каждой странице, — можно даже сказать, в каждой строке их оглушительного и бессмысленного словоизвержения. Если это так будет продолжаться, то Кант скоро доставит нам зрелище мертвого льва, которого лягают ослы. Даже во Франции наши профессора не имеют недостатка в соратниках, которые, будучи одушевлены одинаковой ортодоксией, стремятся к той же цели: вот, например, г. Бартелеми де-С. Илер в речи, произнесенной в апреле 1850 г. пред «Académie des sciences morales», дерзнул судить о Канте свысока и говорить о нем самым непристойным образом, — к счастью, впрочем, так, что каждый сразу же мог угадать его заднюю мысль[3].
- ↑ Один постоянно оправдывает другого, и простоватая публика в конце концов думает, что они, действительно, правы.
- ↑ В данном случае я имел, главным образом, в виду „Систему метафизики” Эрнста Рейнгольда, 3-ье изд., 1854 г. Каким образом возможно, чтобы умопомрачительные книги, вроде этой, выдерживали несколько изданий, это я объяснил в своих Парергах, т. I, стр. 171.
Прибавление к 3-му изданию. - ↑ А, ей-богу, следовало бы внушить всем подобным господам как во Франции, так и в Германии, что философия — нечто совсем иное, чем уменье играть в руку французским и немецким попам. И прежде всего мы должны дать им
