ческой причины, то у человека возникнет беспокойство духа, опасения, хандра и беспредметная тоска, т. е. состояние, называемое ипохондрией. Также, далее, гнев заставляет кричать, горячиться и сильно жестикулировать; но опять-таки эти телесные проявления, с своей стороны, увеличивают гнев или раздувают его по самому ничтожному поводу. Нечего и говорить, как сильно все это подтверждает то мое учение о единстве и тождестве воли с телом, согласно которому тело даже не что иное, как самая воля, являющаяся в пространственной интуиции мозга.
Многое, что приписывается силе привычки, основывается скорее на постоянстве и неизменности изначального, от природы данного характера, в силу которых мы, при одинаковых обстоятельствах, постоянно делаем одно и то же, что̀ и совершается поэтому с одинаковой необходимостью, как в первый раз, так и в сотый. Напротив, действительная власть привычки основывается, в сущности, на косности, которая стремится уменьшить для интеллекта и воли труд, затруднительность и опасность нового выбора и заставляет нас делать сегодня то же, что мы делали вчера и сто раз прежде и что, как мы уже знаем, ведет к своей цели.
Суть этого лежит глубже, и это явление нужно понимать в более сокровенном смысле, чем это кажется с первого взгляда. Именно, что́ для тел, движимых одними механическими причинами, есть сила косности, то для тел, движимых мотивами, является силою привычки. Поступки, свершаемые нами просто по привычке, свершаются собственно без индивидуального, отдельного, исключительно на этот случай действующего мотива, почему мы в сущности и не думаем при этом о мотивах. Лишь первые образчики вошедшего в привычку действия имели мотив, а его вторичное, последующее воздействие и образует сложившуюся привычку, которой достаточно для того, чтобы поступок совершался далее сам собою, подобно тому как приведенное одним толчком в движение, тело не нуждается далее в новом, чтобы продолжать свое движение, и будет, если только не встретит препятствий, двигаться целую вечность. То же имеет силу и по отношению к животным: дрессировка их — вынужденная привычка. Предоставленная самой себе, лошадь везет свою повозку все далее и далее, не погоняемая никем: это движение есть все еще действие удара кнута, понудившего ее в первый раз, — действие, ставшее по закону косности постоянной привычкой. Все это поистине более, чем простое уподобление: это уже тождество по самой сути, именно — тождество воли на крайне различных ступенях ее
