Во время моего путешествія по Италіи мнѣ сообщили манускриптъ, который былъ скопированъ изъ архивовъ Палаццо Ченчи въ Римѣ и содержалъ подробный разсказъ объ ужасахъ, окончившихся гибелью одной изъ самыхъ благородныхъ и богатыхъ Римскихъ фамилій въ эпоху правленія Папы Климента VIII, въ 1599-мъ году. Разсказъ заключается въ томъ, что нѣкій старикъ, проживъ жизнь въ распутствѣ и беззаконіяхъ, въ концѣ концовъ проникся неумолимою ненавистью къ своимъ собственнымъ дѣтямъ; по отношенію къ одной изъ дочерей это чувство выразилось въ формѣ кровосмѣсительной страсти, отягченной всякаго рода жестокостями и насиліемъ. Дочь его, послѣ долгихъ и напрасныхъ попытокъ избѣгнуть того, что она считала неизгладимымъ оскверненіемъ души и тѣла, задумала наконецъ, съ своею мачихой и братомъ, убить общаго ихъ притѣснителя. Молодая дѣвушка, побужденная къ такому страшному поступку извѣстнымъ душевнымъ движеніемъ, которое пересилило его ужасъ, была, несомнѣнно, кроткимъ и прекраснымъ существомъ, созданнымъ для того, чтобы быть любимымъ и обожаемымъ, и, такимъ образомъ, она была насильственно отброшена отъ своей мягкой натуры неотвратимою силой обстоятельствъ и убѣжденія. Преступленіе было быстро обнаружено, и, несмотря на самыя настойчивыя просьбы, съ которыми обращались къ Папѣ наиболѣе высокопоставленныя лица въ Римѣ, виновные были казнены. Старикъ Ченчи въ продолженіи своей жизни неоднократно покупалъ у Папы, за сумму въ сто тысячъ кронъ, прощеніе своимъ преступленіямъ, для которыхъ нѣтъ словъ,—такъ они чудовищны; поэтому смертная казнь для его жертвъ врядъ ли можетъ быть объяснена любовью къ правосудію. Среди другихъ побудительныхъ мотивовъ къ строгости, Папа, вѣроятно, чувствовалъ, что, кто бы
Во время моего путешествия по Италии мне сообщили манускрипт, который был скопирован из архивов Палаццо Ченчи в Риме и содержал подробный рассказ об ужасах, окончившихся гибелью одной из самых благородных и богатых Римских фамилий в эпоху правления Папы Климента VIII, в 1599-м году. Рассказ заключается в том, что некий старик, прожив жизнь в распутстве и беззакониях, в конце концов проникся неумолимою ненавистью к своим собственным детям; по отношению к одной из дочерей это чувство выразилось в форме кровосмесительной страсти, отягченной всякого рода жестокостями и насилием. Дочь его, после долгих и напрасных попыток избегнуть того, что она считала неизгладимым осквернением души и тела, задумала наконец, с своею мачехой и братом, убить общего их притеснителя. Молодая девушка, побужденная к такому страшному поступку известным душевным движением, которое пересилило его ужас, была, несомненно, кротким и прекрасным существом, созданным для того, чтобы быть любимым и обожаемым, и, таким образом, она была насильственно отброшена от своей мягкой натуры неотвратимою силой обстоятельств и убеждения. Преступление было быстро обнаружено, и, несмотря на самые настойчивые просьбы, с которыми обращались к Папе наиболее высокопоставленные лица в Риме, виновные были казнены. Старик Ченчи в продолжении своей жизни неоднократно покупал у Папы, за сумму в сто тысяч крон, прощение своим преступлениям, для которых нет слов, — так они чудовищны; поэтому смертная казнь для его жертв вряд ли может быть объяснена любовью к правосудию. Среди других побудительных мотивов к строгости, Папа, вероятно, чувствовал, что, кто бы
