170 Душа вступаетъ въ царствіе свое,
Ее несетъ въ лазури сновидѣнье,
Ее качаетъ нѣжно забытье.
Внизу, тамъ гдѣ-то, зыби отдаленья,
Насталъ веселый праздникъ, свѣтлый часъ,
Прошла зима и всѣ ея мученья.
Въ такіе дни Царевичъ Атаназъ
Прошелъ черезъ Альпійскія громады,
Гдѣ ткань снѣговъ блистала какъ алмазъ;
Кругомъ безгласны были водопады,
180 Ихъ всѣ морозъ въ кристаллы превратилъ,
Слѣпившіе своимъ сіяньемъ взгляды,
Или холодный вѣтеръ, въ видѣ крылъ,
Ихъ влагу остужалъ и мчалъ по скатамъ,
И кружевомъ алмазнымъ серебрилъ
Провалы, озаренные закатомъ.
Любовь. Любовь, ты сладкое вино,
Лишь твоего хотимъ мы опьяненья,
И счастливъ тотъ, кому оно дано;
Блаженные, хотящіе забвенья,
190 Пока еще листы не облетятъ,
Готовя мудро кубки наслажденья.
Сбираютъ твой роскошный виноградъ,
И тысячи, что ждутъ очарованья,
Росою изъ амврозіи поятъ;—
Ты Океану льешь свои сіянья,
Тобой живетъ морская глубина,
И чарой нѣжной твоего вліянья
170 Душа вступает в царствие свое,
Ее несет в лазури сновиденье,
Ее качает нежно забытье.
Внизу, там где-то, зыби отдаленья,
Настал веселый праздник, светлый час,
Прошла зима и все её мученья.
В такие дни Царевич Атаназ
Прошел через Альпийские громады,
Где ткань снегов блистала как алмаз;
Кругом безгласны были водопады,
180 Их все мороз в кристаллы превратил,
Слепившие своим сияньем взгляды,
Или холодный ветер, в виде крыл,
Их влагу остужал и мчал по скатам,
И кружевом алмазным серебрил
Провалы, озаренные закатом.
Любовь. Любовь, ты сладкое вино,
Лишь твоего хотим мы опьяненья,
И счастлив тот, кому оно дано;
Блаженные, хотящие забвенья,
190 Пока еще листы не облетят,
Готовя мудро кубки наслажденья.
Сбирают твой роскошный виноград,
И тысячи, что ждут очарованья,
Росою из амврозии поят; —
Ты Океану льешь свои сиянья,
Тобой живет морская глубина,
И чарой нежной твоего влиянья
