Какъ звонкій ключъ бѣжитъ своимъ путемъ;—
Пусть взоръ его лелѣялъ сумракъ тучи,
Пронзенный нѣжнымъ Веспера лучомъ;—
Пусть, какъ тростникъ надъ влагою текучей,
Изгибы губъ дрожали иногда,
А въ снахъ его, тревожны и кипучи,
Стремились мысли, мчалась череда,
Невѣдомою силою влекома,
90 Сверканьемъ, безпокойнымъ навсегда,—
Съ какимъ природа горная знакома,
Когда отъ башни къ башнѣ мчится зовъ,
И слышатся псалмы ночного грома,
И слышится вкругъ замковъ свистъ вѣтровъ,
И внемлютъ эти ропоты и звуки
Встревоженные жители луговъ.
И холодѣютъ ихъ, отъ страха, руки;
Пусть эти мысли, точно духовъ рой,
Чья пища—нескончаемыя муки,
100 Безсонно надъ его неслись душой,—
Въ чемъ были тѣ печали, для которыхъ
Онъ знака не нашелъ въ душѣ чужой,
Ни зеркала въ чужихъ мечтахъ и взорахъ,—
Не зналъ онъ, и никто не могъ узнать,
Въ какихъ они сплеталися узорахъ.
Но кто бъ его ни вздумалъ вопрошать,
Всегда свѣтло смотрѣлъ онъ и открыто,
Какъ будто бы желая показать,
Что онъ не зналъ, какая скорбь въ немъ скрыта,
110 И точно снисхожденья грустный взглядъ
Просилъ,—такъ много чувствъ въ немъ было слито;
Как звонкий ключ бежит своим путем; —
Пусть взор его лелеял сумрак тучи,
Пронзенный нежным Веспера лучом; —
Пусть, как тростник над влагою текучей,
Изгибы губ дрожали иногда,
А в снах его, тревожны и кипучи,
Стремились мысли, мчалась череда,
Неведомою силою влекома,
90 Сверканьем, беспокойным навсегда, —
С каким природа горная знакома,
Когда от башни к башне мчится зов,
И слышатся псалмы ночного грома,
И слышится вкруг замков свист ветров,
И внемлют эти ропоты и звуки
Встревоженные жители лугов.
И холодеют их, от страха, руки;
Пусть эти мысли, точно духов рой,
Чья пища — нескончаемые муки,
100 Бессонно над его неслись душой, —
В чём были те печали, для которых
Он знака не нашел в душе чужой,
Ни зеркала в чужих мечтах и взорах, —
Не знал он, и никто не мог узнать,
В каких они сплеталися узорах.
Но кто б его ни вздумал вопрошать,
Всегда светло смотрел он и открыто,
Как будто бы желая показать,
Что он не знал, какая скорбь в нём скрыта,
110 И точно снисхожденья грустный взгляд
Просил, — так много чувств в нём было слито;
