Ты нѣжна, и кто нѣжнѣй
Между Нимфъ земли и моря;
Въ легкой стройности своей
Ты какъ духъ въ земномъ уборѣ;
5 Все въ тебѣ живетъ, горитъ,
Рдѣетъ, млѣетъ, говоритъ.
Взоръ—двузвѣздная Планета,
Взглянешь—въ мудромъ нѣтъ ума;
Въ немъ—съ огнемъ и съ лаской свѣта
10 Зыбко слита полутьма,
Въ немъ веселость нѣжно дышетъ,
Такъ Зефиръ волну колышетъ.
Кто въ глаза твои взглянулъ,
Тотъ отъ счастія блѣднѣетъ;
15 Въ чьей душѣ твой смѣхъ уснулъ,
Тотъ душою цѣпенѣетъ.
Странно ль, если, внявъ твой смѣхъ,
Я слабѣй, блѣднѣе всѣхъ.
Какъ роса подъ вѣтромъ нѣжнымъ,
20 Какъ подъ Бурями волна,
Какъ лазурь, что вихремъ снѣжнымъ
Глубоко потрясена,
Близь тебя, какъ возлѣ духа,
Весь я полонъ зрѣнья, слуха.
Ты нежна, и кто нежней
Между Нимф земли и моря;
В лёгкой стройности своей
Ты как дух в земном уборе;
5 Всё в тебе живёт, горит,
Рдеет, млеет, говорит.
Взор — двузвездная Планета,
Взглянешь — в мудром нет ума;
В нём — с огнём и с лаской света
10 Зыбко слита полутьма,
В нём весёлость нежно дышит,
Так Зефир волну колышет.
Кто в глаза твои взглянул,
Тот от счастия бледнеет;
15 В чьей душе твой смех уснул,
Тот душою цепенеет.
Странно ль, если, вняв твой смех,
Я слабей, бледнее всех.
Как роса под ветром нежным,
20 Как под Бурями волна,
Как лазурь, что вихрем снежным
Глубоко потрясена,
Близ тебя, как возле духа,
Весь я полон зренья, слуха.
