Въ твоихъ дворцахъ, его отрава злѣе,
5 Сидитъ онъ въ нихъ какъ наглый властелинъ,
И съ жертвой рукъ твоихъ твой рокъ—одинъ.
Нѣжнѣйшіе цвѣты съ душой влюбленной
Живутъ лишь мигъ, и рѣдко ихъ найдешь;
Добро и зло—какъ виноградъ сплетенный,
Ихъ гроздья слишкомъ часто вмѣстѣ рвешь;—
5 Предъ тѣмъ какъ пить, разъединить ихъ надо,
И въ честь Маренги да живетъ отрада.
Грѣха его не вѣдаетъ разсказъ,
Но, если былъ разсвѣтъ какъ вечеръ ясенъ,
Свершилъ онъ подвигъ въ этотъ ранній часъ,
И тотъ забытый подвигъ былъ прекрасенъ,
5 И отъ слѣпой толпы въ награду онъ
Снискалъ позоръ, былъ къ смерти присужденъ.
Когда была, подъ звукъ трубы призывной,
За жизнь его назначена цѣна,
И, въ достиженье пытки безпрерывной,
Всѣмъ также смерть была возвѣщена,
5 Кто-бъ далъ ему напиться,—въ путь далекій,
Въ изгнаніе пошелъ онъ, одинокій.
И голодъ онъ и холодъ и нужду,
Какъ звѣрь въ горахъ, недѣли и недѣли,
Переносилъ, какъ бы живя въ бреду;
И какъ бывалъ онъ счастливъ, если рдѣли
5 На толокнянкѣ красные плоды,
Горя въ листахъ багряностью звѣзды.
В твоих дворцах, его отрава злее,
5 Сидит он в них как наглый властелин,
И с жертвой рук твоих твой рок — один.
Нежнейшие цветы с душой влюблённой
Живут лишь миг, и редко их найдёшь;
Добро и зло — как виноград сплетённый,
Их гроздья слишком часто вместе рвёшь; —
5 Пред тем как пить, разъединить их надо,
И в честь Маренги да живёт отрада.
Греха его не ведает рассказ,
Но, если был рассвет как вечер ясен,
Свершил он подвиг в этот ранний час,
И тот забытый подвиг был прекрасен,
5 И от слепой толпы в награду он
Снискал позор, был к смерти присуждён.
Когда была, под звук трубы призывной,
За жизнь его назначена цена,
И, в достиженье пытки беспрерывной,
Всем также смерть была возвещена,
5 Кто б дал ему напиться, — в путь далёкий,
В изгнание пошёл он, одинокий.
И голод он и холод и нужду,
Как зверь в горах, недели и недели,
Переносил, как бы живя в бреду;
И как бывал он счастлив, если рдели
5 На толокнянке красные плоды,
Горя в листах багряностью звезды.
