Одиночество въ домъ опустѣлый,
Какъ твой вѣрный товарищъ, придетъ,
Къ твоему безпріютному ложу
20 Въ безъисходной тоскѣ припадетъ.
И туманныя легкія тѣни
Будутъ рѣять полночной порой,
Будутъ плакать, порхать надъ тобою,
Точно тѣшась воздушной игрой.
25 Неизбѣжно осенніе листья
Съ почернѣвшихъ деревьевъ летятъ;
Неизбѣжно весеннимъ полуднемъ
Разливаютъ цвѣты ароматъ.
Равномѣрной стопою уходятъ—
30 День, недѣля, и мѣсяцъ, и годъ;
И всему на землѣ неизбѣжно
Наступаетъ обычный чередъ.
Перелетныя быстрыя тучки
Отдыхаютъ въ часъ общаго сна;
35 Умолкаетъ лепечущій вѣтеръ,
Въ глубинѣ засыпаетъ луна.
И у бурнаго гнѣвнаго моря
Утихаетъ томительный стонъ;
Все, что борется, плачетъ, тоскуетъ,
40 Все найдетъ предназначенный сонъ.
Свой покой обрѣтешь ты въ могилѣ,
Но пока къ тебѣ смерть не пришла,
Тебѣ дороги—домикъ и садикъ,
И разсвѣтъ, и вечерняя мгла.
45 И пока надъ тобой не сомкнулась
Намогильнымъ курганомъ земля,
Тебѣ дороги дѣтскіе взоры,
Смѣхъ друзей и родныя поля.
Апрѣль, 1814.
Одиночество в дом опустелый,
Как твой верный товарищ, придёт,
К твоему бесприютному ложу
20 В безысходной тоске припадёт.
И туманные лёгкие тени
Будут реять полночной порой,
Будут плакать, порхать над тобою,
Точно тешась воздушной игрой.
25 Неизбежно осенние листья
С почерневших деревьев летят;
Неизбежно весенним полуднем
Разливают цветы аромат.
Равномерной стопою уходят —
30 День, неделя, и месяц, и год;
И всему на земле неизбежно
Наступает обычный черёд.
Перелётные быстрые тучки
Отдыхают в час общего сна;
35 Умолкает лепечущий ветер,
В глубине засыпает луна.
И у бурного гневного моря
Утихает томительный стон;
Всё, что борется, плачет, тоскует,
40 Всё найдёт предназначенный сон.
Свой покой обретёшь ты в могиле,
Но пока к тебе смерть не пришла,
Тебе до́роги — домик и садик,
И рассвет, и вечерняя мгла.
45 И пока над тобой не сомкнулась
Намогильным курганом земля,
Тебе до́роги детские взоры,
Смех друзей и родные поля.
Апрель, 1814.
