Любезный другъ, не скажешь ли ты мнѣ,
Зачѣмъ ты на того, кто чистъ душою,
Лелѣешь злобу, какъ мечту во снѣ?
Ты въ этомъ не потѣшишься со мною.
5 Вся злоба—на одной лишь сторонѣ,
Игры не будетъ, нѣтъ, и я не скрою,
Что даже я презрѣнья чуждъ вполнѣ,
И состязаться не могу съ тобою.
Ужь лучше эту жажду утиши,
10 Коль пить нельзя. Я холоднѣй безстрастной
Спокойной дѣвы—ясностью души;
Яснѣе, чѣмъ ребенокъ безучастный.
Разъ я Нарциссъ вражды твоей,—бѣда:
Зачахнешь, будешь Эхомъ навсегда.
Любезный друг, не скажешь ли ты мне,
Зачем ты на того, кто чист душою,
Лелеешь злобу, как мечту во сне?
Ты в этом не потешишься со мною.
5 Вся злоба — на одной лишь стороне,
Игры не будет, нет, и я не скрою,
Что даже я презренья чужд вполне,
И состязаться не могу с тобою.
Уж лучше эту жажду утиши,
10 Коль пить нельзя. Я холодней бесстрастной
Спокойной девы — ясностью души;
Яснее, чем ребёнок безучастный.
Раз я Нарцисс вражды твоей, — беда:
Зачахнешь, будешь Эхом навсегда.
