«Чьей улыбкѣ была я—внизъ упавшимъ дождемъ?»
Вотъ, корабль содрогнулся, какъ разрушенный домъ,
Погружается въ воду, чтобъ уйти навсегда;
110 Тигры вспрыгнули въ страхѣ, дюймъ за дюймомъ вода
Наползаетъ какъ туча, и ростетъ какъ гроза,
Коченѣютъ отъ страха лапы, уши, глаза;
И въ груди ихъ внезапно съ тяжкой силой возникъ
Продолжительный, хриплый, потрясающій крикъ,
115 Онъ пронесся по горнымъ пѣннымъ доламъ волны,
И, какъ эхо, отъ высей онъ достигъ глубины,
Смѣшанъ съ хлещущимъ свистомъ встрѣчно-бьющихъ дождей,
И влекомъ ураганомъ надъ пространствомъ зыбей:
Онъ отъ запада мчался, ураганъ грозовой,
120 И къ восточному вѣтру бросилъ яростный вой,
Поперечнымъ теченьемъ раздѣляя объемъ
Возмущеннаго вихря съ разрѣшеннымъ дождемъ;
Какъ въ глуши первобытной, межь деревьевъ и травъ,
На слона, выскользая, нападаетъ удавъ,—
125 Какъ проворный и черный, быстрокрылый бакланъ,—
Надъ глухимъ океаномъ какъ другой океанъ,—
Буря мчится, домчалась вплоть до тѣхъ облаковъ,
Что для міра возстали колоннадой основъ,
Опершися на море, вознеслись до небесъ,
130 И окутали бурю цѣлымъ храмомъ завѣсъ;
Но она порвала ихъ, какъ гремучій ручей
Глыбы скалъ разрываетъ, чтобы мчаться звончѣй:
И огромныя тучи раздробились вдали,
Точно камни отъ храма при трясеньи земли;
135 Точно пыль отъ паденья этихъ тяжкихъ камней,
Тучи въ бурѣ распались, разметались по ней;
Изъ разсѣлины страшной облаковъ грозовыхъ,
Тамъ гдѣ утренній воздухъ былъ и ясенъ и тихъ,
Точно полчища свѣта, протянулись лучи,
140 Златоцвѣтны, кристальны, и свѣтло-горячи,
Проницательно-остры, устремились, и вотъ
Эти полчища слились у разсвѣтныхъ воротъ.
Все ростетъ, все яснѣе въ черной бурѣ проломъ,
И пещеры тумановъ озарились кругомъ,
Чьей улыбке была я — вниз упавшим дождём?»
Вот, корабль содрогнулся, как разрушенный дом,
Погружается в воду, чтоб уйти навсегда;
110 Тигры вспрыгнули в страхе, дюйм за дюймом вода
Наползает как туча, и растёт как гроза,
Коченеют от страха лапы, уши, глаза;
И в груди их внезапно с тяжкой силой возник
Продолжительный, хриплый, потрясающий крик,
115 Он пронёсся по горным пенным долам волны,
И, как эхо, от высей он достиг глубины,
Смешан с хлещущим свистом встречно-бьющих дождей,
И влеком ураганом над пространством зыбей:
Он от запада мчался, ураган грозовой,
120 И к восточному ветру бросил яростный вой,
Поперечным теченьем разделяя объём
Возмущённого вихря с разрешённым дождём;
Как в глуши первобытной, меж деревьев и трав,
На слона, выскользая, нападает удав, —
125 Как проворный и чёрный, быстрокрылый баклан, —
Над глухим океаном как другой океан, —
Буря мчится, домчалась вплоть до тех облаков,
Что для мира восстали колоннадой основ,
Опершися на море, вознеслись до небес,
130 И окутали бурю целым храмом завес;
Но она порвала их, как гремучий ручей
Глыбы скал разрывает, чтобы мчаться звончей:
И огромные тучи раздробились вдали,
Точно камни от храма при трясеньи земли;
135 Точно пыль от паденья этих тяжких камней,
Тучи в буре распались, разметались по ней;
Из расселины страшной облаков грозовых,
Там где утренний воздух был и ясен и тих,
Точно полчища света, протянулись лучи,
140 Златоцветны, кристальны, и светло-горячи,
Проницательно-остры, устремились, и вот
Эти полчища слились у рассветных ворот.
Всё растет, всё яснее в чёрной буре пролом,
И пещеры туманов озарились кругом,
