Сильнѣй и сильнѣй поднимались туманы,
75 Бродили и ширились ихъ караваны,
Рождаясь съ зарей, возростали чумой,
И ночью весь міръ былъ окутанъ ихъ тьмой.
Въ часъ полдня растенія искриться стали:
То иней и изморозь ярко блистали;
80 Какъ ядомъ напитаны, вѣтки тотчасъ
Мертвѣли отъ ихъ ослѣпительныхъ глазъ.
И было тоскливо на сердцѣ Мимозы,
И падали, падали свѣтлыя слезы;
Объятые гнетомъ смертельной тоски,
85 Прижались другъ къ другу ея лепестки.
И скоро всѣ листья ея облетѣли,
Внимая угрюмымъ напѣвамъ мятели,
И сокъ въ ней не могъ уже искриться вновь,
А капалъ къ корнямъ, точно мертвая кровь.
90 Зима, опоясана вѣтромъ холоднымъ,
Промчалась по горнымъ вершинамъ безплоднымъ,
И трескъ издавали обломки скалы,
Звенѣли въ морозъ, какъ звенятъ кандалы.
И цѣпью своей неземного закала
95 И воды и воздухъ она оковала;
Отъ сводовъ полярныхъ, изъ дальней земли,
Суровые вихри ее принесли.
Послѣднія травы подъ вѣтромъ дрожали,
Отъ ужаса смерти подъ землю бѣжали,
100 И такъ же исчезли они подъ землей,
Какъ призракъ безслѣдный, порою ночной.
Въ извилистыхъ норахъ уснули въ морозы
Кроты, подъ корнями умершей Мимозы;
И птицы летѣли на сучья, на пни,
105 И вдругъ, налету, замерзали они.
Сильней и сильней поднимались туманы,
75 Бродили и ширились их караваны,
Рождаясь с зарёй, возрастали чумой,
И ночью весь мир был окутан их тьмой.
В час полдня растения искриться стали:
То иней и изморозь ярко блистали;
80 Как ядом напитаны, ветки тотчас
Мертвели от их ослепительных глаз.
И было тоскливо на сердце Мимозы,
И падали, падали светлые слёзы;
Объятые гнётом смертельной тоски,
85 Прижались друг к другу её лепестки.
И скоро все листья её облетели,
Внимая угрюмым напевам метели,
И сок в ней не мог уже искриться вновь,
А капал к корням, точно мёртвая кровь.
90 Зима, опоясана ветром холодным,
Промчалась по горным вершинам бесплодным,
И треск издавали обломки скалы,
Звенели в мороз, как звенят кандалы.
И цепью своей неземного закала
95 И воды и воздух она оковала;
От сводов полярных, из дальней земли,
Суровые вихри её принесли.
Последние травы под ветром дрожали,
От ужаса смерти под землю бежали,
100 И так же исчезли они под землёй,
Как призрак бесследный, порою ночной.
В извилистых норах уснули в морозы
Кроты, под корнями умершей Мимозы;
И птицы летели на сучья, на пни,
105 И вдруг, на лету, замерзали они.
