Прибрежныя травы какъ будто рыдали,—
Какъ слезы, въ ручей лепестки упадали,
Обнявшись, смѣшавшись въ водѣ голубой,
45 Носились нестройной, унылой толпой.
Покрылися трупами листьевъ—аллеи,
И мертвыя свѣсились внизъ эпомеи,
И блескъ средь лазури, какъ призракъ, исчезъ,
И дождь пролился съ потемнѣвшихъ небесъ.
50 Всю осень, пока не примчались мятели,
Уродливыхъ плевеловъ стебли жирѣли;
Усѣянъ былъ пятнами гнусный ихъ родъ,
Какъ жабы спина иль змѣиный животъ.
Крапива, ворсянка съ цикутой пахучей,
55 Волчцы, бѣлена и репейникъ колючій—
Тянулись, дышали, какъ будто сквозь сонъ,
Ихъ ядомъ былъ воздухъ кругомъ напоенъ.
И тутъ же вблизи разростались другія,
Какъ будто въ нарывахъ, какъ будто гнилыя,
60 Больныя растенья,—отъ имени ихъ
Бѣжитъ съ отвращеніемъ трепетный стихъ.
Стояли толпой мухоморы, поганки,
И ржавые грузди, опенки, листвянки;
Взростила ихъ плѣсень въ туманные дни,
65 Какъ вѣстники смерти стояли они.
Ихъ тѣло кусокъ за кускомъ отпадало
И воздухъ дыханьемъ своимъ заражало,
И вскорѣ виднѣлись одни лишь стволы,
Сырые отъ влажной, удушливой мглы.
70 Отъ мертвыхъ цвѣтовъ, отъ осенней погоды
Въ ручьѣ, будто флеромъ, подернулись воды,
И шпажной травы разросталась семья
Съ корнями узлистыми, точно змѣя.
Прибрежные травы как будто рыдали, —
Как слёзы, в ручей лепестки упадали,
Обнявшись, смешавшись в воде голубой,
45 Носились нестройной, унылой толпой.
Покрылися трупами листьев — аллеи,
И мёртвые свесились вниз эпомеи,
И блеск средь лазури, как призрак, исчез,
И дождь пролился с потемневших небес.
50 Всю осень, пока не примчались метели,
Уродливых плевелов стебли жирели;
Усеян был пятнами гнусный их род,
Как жабы спина иль змеиный живот.
Крапива, ворсянка с цикутой пахучей,
55 Волчцы, белена и репейник колючий —
Тянулись, дышали, как будто сквозь сон,
Их ядом был воздух кругом напоён.
И тут же вблизи разрастались другие,
Как будто в нарывах, как будто гнилые,
60 Больные растенья, — от имени их
Бежит с отвращением трепетный стих.
Стояли толпой мухоморы, поганки,
И ржавые грузди, опёнки, листвянки;
Взрастила их плесень в туманные дни,
65 Как вестники смерти стояли они.
Их тело кусок за куском отпадало
И воздух дыханьем своим заражало,
И вскоре виднелись одни лишь стволы,
Сырые от влажной, удушливой мглы.
70 От мёртвых цветов, от осенней погоды
В ручье, будто флёром, подёрнулись воды,
И шпажной травы разрасталась семья
С корнями узлистыми, точно змея.
