Той-же идеей проникнуты и «Гайдамаки». Отъ каждой изъ этихъ ужасныхъ сценъ, составляющихъ поэму, невольно «сердце холонетъ», какъ выражается поэтъ, разсказывая объ освященіи ножей. Изображая истребление польской шляхты, онъ самъ невольно вскрикиваетъ отъ ужаса. «Было горе на Украйнѣ, ― хуже ада! Да за что-же люди погибали? Одинъ отецъ, одни дѣти, - чтобы побрататься! Не хотѣли, не умели ― вѣдь имъ нужно драться! Нужно крови, брата крови: больно, что у брата есть въ амбарахъ, полно въ домѣ и весело въ хатѣ! Убьемъ брата, сожжемъ хату!» сказали ― сбылося. Ужъ довольно-бъ. Нѣтъ, на кару дѣти осталися! Въ слезахъ росли и выросли; всѣ въ мозоляхъ руки развязались и кровь за кровь, и муки за муки! Больно сердцу, когда вспомнишь, что старыхъ славянъ дѣти лили кровь. Но кто-же виноватъ? Все iезуиты!» Въ личности Гонты звѣрское остервененіе доведено до той высшей точки, на которой оно потрясаетъ самое ожесточенное сердце и само пробуждаетъ реакцію себѣ.
Соединившись съ Гонтой, гайдамаки выжгли всю Умань, перебили всѣхъ поляковъ и запировали... «Всю ночь гуляютъ. Гдѣ-же Гонта? Что онъ не гуляетъ?.. Нѣтъ бъдняги. Теперь ему, вѣрно, не до пѣсенъ. Но кто это въ черной свитѣ бродитъ вдоль базара?.. Бродитъ тихо, наклонившись. Сталъ, разбросилъ груду мертвыхъ ляховъ; что-то ищетъ; нагнулся, два трупа дѣтей малыхъ взялъ на плечи, и позади базара черезъ мертвыхъ онъ шагаетъ, кроется въ пожарѣ за костеломъ». Кто-же это? Гонта, убивший своихъ, собственныхъ дѣтей за то, что они родились отъ польки и были католики. Теперь, пораженный горемъ, онъ пожелалъ, чтобъ были дѣти землею прикрыты, чтобъ ихъ тѣла казацкiя собаки не ѣли. «И по улицамъ по темнымъ, гдѣ меньше горѣло, понесъ Гонта дѣтей своихъ, отъ людей скрывался, чтобъ не видѣли, какъ плакалъ, какъ съ дѣтьми прощался»:
Выйдя въ поле, освященный
Ножъ онъ вынимаетъ
И выкапываетъ яму.
Умань догораеть,
Свѣтитъ Гонтѣ на работу.
Но чего-жь при свѣтѣ
Догорающихъ обломковъ
Гонтѣ страшны дѣти?
Но чего-жь онь ― словно крадетъ,
Или кладъ хоронитъ ―
Весь трясется? Степь отъ кликовъ
Гайдамаковъ стонетъ.
