Христа ученію вѣрна,
Богамъ языческимъ она
Не поклонялась,—и въ собраньѣ
Актею преторъ осудилъ
5 Отдать звѣрямъ на растерзанье.
А такъ какъ видимо смутилъ
Нескромный взоръ ея стыдливость—
Судья, цѣнившій справедливость,
Велѣлъ при этомъ, чтобъ она
10 На казнь явилася нагою.
И предъ толпой обнажена
Она предстала; лишь волною
На грудь ей падала коса.
Внезапно шопотъ раздался:
15 Кругомъ вздымая прахъ летучій,
Тремя прыжками левъ могучій
Въ мигъ очутился близъ нея…
И циркъ, дыханье затая,
При этомъ зрѣлищѣ ужасномъ
20 Дрожалъ въ восторгѣ сладострастномъ
И царь пустынь, издавши ревъ,
Полураскрылъ свой грозный зѣвъ…
— Назадъ!—воскликнула Актея,
И звѣрь, ослушаться не смѣя,
25 Прилегъ, мгновенно присмирѣвъ.
А такъ какъ дѣва предъ толпою
Своей смущалась наготою—
Смежилъ зеницы грозный левъ.
Христа учению верна,
Богам языческим она
Не поклонялась, — и в собранье
Актею претор осудил
5 Отдать зверям на растерзанье.
А так как видимо смутил
Нескромный взор её стыдливость —
Судья, ценивший справедливость,
Велел при этом, чтоб она
10 На казнь явилася нагою.
И пред толпой обнажена
Она предстала; лишь волною
На грудь ей падала коса.
Внезапно шёпот раздался:
15 Кругом вздымая прах летучий,
Тремя прыжками лев могучий
Вмиг очутился близ нея…
И цирк, дыханье затая,
При этом зрелище ужасном
20 Дрожал в восторге сладострастном
И царь пустынь, издавши рёв,
Полураскрыл свой грозный зев…
— Назад! — воскликнула Актея,
И зверь, ослушаться не смея,
25 Прилёг, мгновенно присмирев.
А так как дева пред толпою
Своей смущалась наготою —
Смежил зеницы грозный лев.
Алонзо де-Перецъ, защитникъ цитадели,
Герой, чьи волосы въ сраженьяхъ посѣдѣли,
И кѣмъ гордится вся кастильская земля,
Готовый жизнь отдать за честь и короля—
5 Обходитъ медленно валы и укрѣпленья.
Онъ крѣпость отстоитъ, какъ слѣдуетъ бойцу;
Со смертью свыкся онъ: ее въ пылу сраженья
Не даромъ видѣлъ онъ всегда лицомъ къ лицу.
Одно по временамъ съ непобѣдимой силой
10 Смущаетъ воина: Алонзо де-Перецъ
Не только гражданинъ, онъ также и отецъ.
Наслѣдникъ имени, послѣдній отпрыскъ хилый
Ствола могучаго—ему на склонѣ лѣтъ
Дарованъ былъ. Тотъ мигъ, когда на Божій свѣтъ
15 Явилося дитя—былъ также безъ сомнѣнья
Минутою, когда впервые пробужденье
И сердца своего почувствовалъ старикъ,
Блѣднѣвшій каждый разъ, услышавъ дѣтскій крикъ.
Ребенка своего онъ самъ отправилъ въ горы,
20 Но мавры въ эту ночь, подкравшись, словно воры,
Селенья предали мечу и грабежу,
А старцевъ и дѣтей безпомощныхъ—ножу.
И вотъ—передъ лицомъ опасности спокоенъ—
О чемъ украдкою вздыхаетъ старый воинъ:
25 Печаль—въ душѣ его, и слезы, какъ туманъ,
Собой увлажили рубцы старинныхъ ранъ.
Но вдругъ, сіяющій кольчугой дорогою,
Весь въ золотѣ—герольдъ явился подъ стѣною
Алонзо де-Перец, защитник цитадели,
Герой, чьи волосы в сраженьях поседели,
И кем гордится вся кастильская земля,
Готовый жизнь отдать за честь и короля —
5 Обходит медленно валы и укрепленья.
Он крепость отстоит, как следует бойцу;
Со смертью свыкся он: её в пылу сраженья
Недаром видел он всегда лицом к лицу.
Одно по временам с непобедимой силой
10 Смущает воина: Алонзо де-Перец
Не только гражданин, он также и отец.
Наследник имени, последний отпрыск хилый
Ствола могучего — ему на склоне лет
Дарован был. Тот миг, когда на Божий свет
15 Явилося дитя — был также без сомненья
Минутою, когда впервые пробужденье
И сердца своего почувствовал старик,
Бледневший каждый раз, услышав детский крик.
Ребёнка своего он сам отправил в горы,
20 Но мавры в эту ночь, подкравшись, словно воры,
Селенья предали мечу и грабежу,
А старцев и детей беспомощных — ножу.
И вот — перед лицом опасности спокоен —
О чём украдкою вздыхает старый воин:
25 Печаль — в душе его, и слёзы, как туман,
Собой увлажили рубцы старинных ран.
Но вдруг, сияющий кольчугой дорогою,
Весь в золоте — герольд явился под стеною
