Варіаціи.
I. НА УЛИЦѢ.
Старинный мотивъ карнавала!
Заиграннѣй нѣтъ ничего.
Шарманка гнусила, бывало,
И скрипки терзали его.
5 Для всѣхъ табакерокъ онъ сразу
Классическимъ нумеромъ сталъ,
И чижъ музыкальную фразу
Изъ клѣтки своей повторялъ.
Въ тѣни запыленной бесѣдки
10 Подъ звуки его на балу
Кружились комми и гризетки
На ветхомъ досчатомъ полу.
Слѣпецъ на разбитомъ фаготѣ
Играетъ его, и за нимъ
15 Собака сорвавшейся нотѣ
Ворчаніемъ вторитъ глухимъ…
И звуки того-же мотива
Въ кафе и публичныхъ садахъ
Поютъ гитаристки фальшиво
20 Съ улыбкой на блѣдныхъ губахъ.
Но вотъ чародѣй Паганини,
Къ нему прикоснувшись жезломъ,
Его обезсмертилъ отнынѣ
Своимъ вдохновеннымъ смычкомъ.
25 Онъ, щедро разсыпавъ по газу
Своихъ арабесокъ узоръ,
Облекъ обветшалую фразу
Въ блестящій и новый уборъ.
Вариации
I. НА УЛИЦЕ
Старинный мотив карнавала!
Заигранней нет ничего.
Шарманка гнусила, бывало,
И скрипки терзали его.
5 Для всех табакерок он сразу
Классическим нумером стал,
И чиж музыкальную фразу
Из клетки своей повторял.
В тени запылённой беседки
10 Под звуки его на балу
Кружились комми и гризетки
На ветхом дощатом полу.
Слепец на разбитом фаготе
Играет его, и за ним
15 Собака сорвавшейся ноте
Ворчанием вторит глухим…
И звуки того же мотива
В кафе и публичных садах
Поют гитаристки фальшиво
20 С улыбкой на бледных губах.
Но вот чародей Паганини,
К нему прикоснувшись жезлом,
Его обессмертил отныне
Своим вдохновенным смычком.
25 Он, щедро рассыпав по газу
Своих арабесок узор,
Облёк обветшалую фразу
В блестящий и новый убор.
Собою прабабушекъ съ дѣтства
Плѣнялъ этотъ странный мотивъ,
Гдѣ слышится грусть и кокетство,
Насмѣшка и нѣжный призывъ.
5 Когда-то въ разгаръ карнавала
Звучалъ надъ лагунами онъ
И вѣтромъ съ Большого канала
Былъ въ оперу къ намъ занесенъ.
Когда запоютъ его струны—
10 Мнѣ грезятся: мѣсяца свѣтъ,
И синія воды лагуны,
И темныхъ гондолъ силуэтъ.
Венера надъ пѣной морскою,
Подъ звукъ хроматическихъ гаммъ,
15 Блистая волшебной красою,
Является нашимъ глазамъ.
Собою прабабушек с детства
Пленял этот странный мотив,
Где слышится грусть и кокетство,
Насмешка и нежный призыв.
5 Когда-то в разгар карнавала
Звучал над лагунами он
И ветром с Большого канала
Был в оперу к нам занесён.
Когда запоют его струны —
10 Мне грезятся: месяца свет,
И синие воды лагуны,
И тёмных гондол силуэт.
Венера над пеной морскою,
Под звук хроматических гамм,
15 Блистая волшебной красою,
Является нашим глазам.
