И смѣло грознымъ обличеньемъ
Бросаемъ въ наглое чело!
Но если намъ рукой любимой
10 Терзаютъ сердце—о, тогда,
Въ нѣмой тоскѣ невыразимой,
Подъ гнетомъ скорби и стыда,
Сомкнувъ уста, сжимая руки,
Съ смертельнымъ холодомъ въ крови—
15 Мы молча вынесемъ всѣ муки
Своей поруганной любви.
- 1886 г.
И смело грозным обличеньем
Бросаем в наглое чело!
Но если нам рукой любимой
10 Терзают сердце — о, тогда,
В немой тоске невыразимой,
Под гнётом скорби и стыда,
Сомкнув уста, сжимая руки,
С смертельным холодом в крови —
15 Мы молча вынесем все муки
Своей поруганной любви.
- 1886 г.
Изъ тумана и мглы, изъ собравшихся тучъ,
Послѣ ночи глухой, непроглядной,
Вновь блеснулъ предо мною живительный лучъ,
Лучъ любви и надежды отрадной.
5 Суждено ли вамъ сбыться, о счастьи мечты?
Прозвучитъ ли желанное слово?
Иль погибнете вы, словно въ осень цвѣты,
Подъ дыханіемъ стужи суровой?
Мнѣ не нужно тогда состраданія словъ,
10 Мнѣ не нужно и словъ утѣшенья,
Отъ вѣрнѣйшихъ друзей и отъ лютыхъ враговъ
Утаить я съумѣю мученья.
Из тумана и мглы, из собравшихся туч,
После ночи глухой, непроглядной,
Вновь блеснул предо мною живительный луч,
Луч любви и надежды отрадной.
5 Суждено ли вам сбыться, о счастьи мечты?
Прозвучит ли желанное слово?
Иль погибнете вы, словно в осень цветы,
Под дыханием стужи суровой?
Мне не нужно тогда сострадания слов,
10 Мне не нужно и слов утешенья,
От вернейших друзей и от лютых врагов
Утаить я сумею мученья.
