15 Гдѣ былъ я мирнымъ винодѣломъ,
Въ солдаты взяли, капитанъ?
Мой другъ, но что же тутъ дурного?
Зачѣмъ не любишь ты войны?
Намъ нѣтъ отечества другого,
20 Единой Франціи сыны—
Въ защиту края, намъ родного,
Соединиться мы должны.
Мой другъ, но что же тутъ дурного,
Зачѣмъ не любишь ты войны?
25 Въ войнѣ я толку вижу мало
И мнѣ не нравится она.
Я жилъ въ углу своемъ, бывало,
Гдѣ всюду миръ да тишина.
Солдатомъ быть мнѣ не пристало,
30 А гибель каждому страшна…
Въ войнѣ я толку вижу мало,
И мнѣ не нравится она.
Такъ вотъ ихъ цѣли и стремленья!
Такъ вотъ желанье ихъ сердецъ!
35 Для нихъ ничто—освобожденье,
Лишь бы скорѣй войнѣ конецъ!
Пусть мы выносимъ оскорбленья,
Отчизна гибнетъ, наконецъ…
Такъ вотъ ихъ цѣли и стремленья,
40 Такъ вотъ желанье ихъ сердецъ!
15 Где был я мирным виноделом,
В солдаты взяли, капитан?
Мой друг, но что же тут дурного?
Зачем не любишь ты войны?
Нам нет отечества другого,
20 Единой Франции сыны —
В защиту края, нам родного,
Соединиться мы должны.
Мой друг, но что же тут дурного,
Зачем не любишь ты войны?
25 В войне я толку вижу мало
И мне не нравится она.
Я жил в углу своём, бывало,
Где всюду мир да тишина.
Солдатом быть мне не пристало,
30 А гибель каждому страшна…
В войне я толку вижу мало,
И мне не нравится она.
Так вот их цели и стремленья!
Так вот желанье их сердец!
35 Для них ничто — освобожденье,
Лишь бы скорей войне конец!
Пусть мы выносим оскорбленья,
Отчизна гибнет, наконец…
Так вот их цели и стремленья,
40 Так вот желанье их сердец!