Я лишь понялъ теперь, побѣжденный судьбой,
45 Что «одинъ въ чистомъ полѣ—не воинъ!»
И въ неравной борьбѣ я упалъ—побѣжденъ,
Разлетѣлися мечъ мой и латы,
Мигъ блестящій успѣха исчезъ, будто сонъ,
И моментъ наступаетъ расплаты…
50 Я готовъ… Только мысли, какъ искры въ золѣ,
Еще тлѣютъ, неясно мерцая…
Но угаснутъ онѣ въ наступающей мглѣ,
И вокругъ тишина гробовая
Воцарится… Замретъ наболѣвшая грудь,
55 Все замолкнетъ—укоръ и молитвы…
Какъ отрадно мнѣ будетъ навѣкъ отдохнуть
Послѣ яростной жизненной битвы!..
- 1885 г.
Я лишь понял теперь, побеждённый судьбой,
45 Что «один в чистом поле — не воин!»
И в неравной борьбе я упал — побеждён,
Разлетелися меч мой и латы,
Миг блестящий успеха исчез, будто сон,
И момент наступает расплаты…
50 Я готов… Только мысли, как искры в золе,
Ещё тлеют, неясно мерцая…
Но угаснут они в наступающей мгле,
И вокруг тишина гробовая
Воцарится… Замрёт наболевшая грудь,
55 Всё замолкнет — укор и молитвы…
Как отрадно мне будет навек отдохнуть
После яростной жизненной битвы!..
- 1885 г.
Жилъ на свѣтѣ князь богатый,
Но скупой—не тароватый,
Накопившій денегъ тьму.
Въ златоверхомъ терему,
5 Красотою разцвѣтая,
Дочь его жила родная,
Добродушна и скромна—
Жил на свете князь богатый,
Но скупой — не тароватый,
Накопивший денег тьму.
В златоверхом терему,
5 Красотою расцветая,
Дочь его жила родная,
Добродушна и скромна —
