5 Порой пѣвецъ, средь мрака и молчанья,
Изъ глубины какъ будто слышитъ звонъ,
И голосамъ далекимъ внемлетъ онъ,
Что страннаго полны очарованья.
Моя душа—вотъ то морское дно,
10 Гдѣ счастіе навѣкъ погребено,
Его никто не принесетъ обратно.
О старинѣ—мечта и пѣснь пѣвца;
Какъ колоколъ подводный—для пловца,
Такъ пѣснь моя для міра непонятна.
5 Порой певец, средь мрака и молчанья,
Из глубины как будто слышит звон,
И голосам далёким внемлет он,
Что странного полны очарованья.
Моя душа — вот то морское дно,
10 Где счастие навек погребено,
Его никто не принесёт обратно.
О старине — мечта и песнь певца;
Как колокол подводный — для пловца,
Так песнь моя для мира непонятна.
Если любовь насъ коснулась—
Молча, какъ въ свѣтломъ столпѣ,
Ходимъ мы въ шумной толпѣ,—
Намъ божество улыбнулось.
5 Въ глубь устремляя свой взоръ,
Чужды друзей ликованьямъ,
Полны единымъ желаньемъ,
Въ мірѣ мы бродимъ съ тѣхъ поръ.
Робко блаженство тая,
10 Скрыть мы стремимся напрасно
Если любовь нас коснулась —
Молча, как в светлом столпе,
Ходим мы в шумной толпе, —
Нам божество улыбнулось.
5 В глубь устремляя свой взор,
Чужды друзей ликованьям,
Полны единым желаньем,
В мире мы бродим с тех пор.
Робко блаженство тая,
10 Скрыть мы стремимся напрасно