Мнѣ граждане его:—Отчизна наша—онъ,
И съ отдаленнѣйшихъ существовалъ временъ.
Прошли вѣка, и снова я
10 Забрелъ въ знакомые края.
Дома, дворцы и храмъ—исчезло все безслѣдно.
Лишь отблескъ солнечный свѣтился, какъ рубинъ,
На бархатѣ травой покрытыхъ луговинъ.
Я встрѣтилъ пастуха: одинъ одѣтый бѣдно,
15 Жевалъ онъ черный хлѣбъ и пасъ въ лугахъ стада.
Я съ нимъ заговорилъ, спросивъ его: давно ли
На этомъ пастбищѣ пасется скотъ на волѣ?
Пастухъ отвѣтилъ мнѣ:—Онъ пасся тутъ всегда!—
Прошли вѣка и снова я
20 Забрелъ въ знакомые края.
Какъ мачты, высились гигантскія деревья,
Обвиты змѣями тянувшихся ліанъ,
И я въ тѣни вѣтвей разбилъ мои кочевья.
Пловецъ, заброшенный въ зеленый океанъ—
25 Стрѣлокъ мнѣ встрѣтился, и я безъ колебанья
Спросилъ: Давно ли здѣсь дремучіе лѣса,
Почти укрывшіе отъ взоровъ небеса?
— Давно ль? Я думаю, съ дней первыхъ мірозданья!—
Прошли вѣка, и снова я
30 Забрелъ въ знакомые края.
Мне граждане его: — Отчизна наша — он,
И с отдалённейших существовал времён.
Прошли века, и снова я
10 Забрёл в знакомые края.
Дома, дворцы и храм — исчезло всё бесследно.
Лишь отблеск солнечный светился, как рубин,
На бархате травой покрытых луговин.
Я встретил пастуха: один одетый бедно,
15 Жевал он чёрный хлеб и пас в лугах стада.
Я с ним заговорил, спросив его: давно ли
На этом пастбище пасётся скот на воле?
Пастух ответил мне: — Он пасся тут всегда! —
Прошли века и снова я
20 Забрёл в знакомые края.
Как мачты, высились гигантские деревья,
Обвиты змеями тянувшихся лиан,
И я в тени ветвей разбил мои кочевья.
Пловец, заброшенный в зелёный океан —
25 Стрелок мне встретился, и я без колебанья
Спросил: Давно ли здесь дремучие леса,
Почти укрывшие от взоров небеса?
— Давно ль? Я думаю, с дней первых мирозданья! —
Прошли века, и снова я
30 Забрёл в знакомые края.
