что въ трудахъ этихъ видна основная цѣль: олицетворить великое назначение Историка, т. е. высказать истину, основанную на фактахъ, критикѣ, соображеніи и совершенномъ безпристрастіи.
Сколько исторiя Литвы обязана Нарбутту и Крашевскому, столько же археологія этого любопытнаго крал обязана Графу Евстафію Піевичу Тышкевичу. Онъ первый обратилъ внимание на этотъ важный предмет и многолетними трудами успѣлъ сдѣлать гораздо больше, нежели сколько можно было ожидать отъ одного частнаго лица. Къ тому же Графъ Тышкевичъ примѣромъ своимъ породилъ любовь къ наукѣ, породилъ подражателей, съ пользою подвизающихся на этомъ прекрасномъ поприщѣ.
Виленская губернія ― центръ древняго Литовскаго Княжества богаче других памятниками минувшаго. Благодаря талантливому Виленскому художнику Викентію Дмоховскому, намъ удалось представить хотя нѣсколько изъ этихъ памятниковъ. Вотъ краткое объяснение каждаго изъ нихъ. Начнемъ съ Перкунаса и дубоваго дерева; но, чтобы объяснить мысль художника, мы должны прежде хотя нѣсколько углубиться въ Литовскую мифологію.
Языческая вѣра Литовцевъ происхожденія Восточнаго; въ ней проявляются мифы Персидскіе, Индѣйскіе, а также Римскіе и Скандинавскіе. Изъ этихъ разнородныхъ началъ время и обстоятельства образовали единое цѣлое, коего главное основаніе — поклонение солнцу, звѣздамъ и огню. Вотъ нѣкоторыя изъ философическо-религиозныхъ понятій древнихъ Литовцевъ. Міръ, по мнѣнію ихъ, существовалъ искони. Все cyществовавшее въ мiрѣ было воплощеннымъ божествомъ. Оно проявлялось двояко: какъ благодѣтельное или какъ гибельное — было добромъ или зломъ. Эти два начала, находясь въ постоянной борьбѣ между собою, сосредоточивались въ источники добра и зла. Понятіе о верховной силѣ проявлялось въ слѣпомъ вѣрованіи въ предопредѣленіе. Оно управляло всѣмъ, отъ песчинки до государства. Отъ него зависѣла участь не только людей, но и боговъ. Верховное существо опредѣлило судьбу себѣ, людямъ, землѣ, растеніямъ, всему, и никто и ничто, самое это существо не могли избѣжать этой судьбы или перемѣнить ея. Самый грѣхъ былъ слѣдствіемъ не злой воли человѣка, но предопредѣленiя, и кто согрѣшилъ, тотъ не могъ не согрѣшить.
Жизнь проистекала изъ двухъ началъ — добра и зла; ― силы созидающей и силы уничтожающей. По этому-то послѣдней преимущественно и поклонялись литовцы какъ силѣ грозной ―властительницѣ жизни.
Души не знали Литовцы; но они понимали духъ, искру божества. Послѣ смерти, духъ возвращался въ нѣдра божества или оставался на землѣ и переходилъ въ другое тѣло. Не смотря на безусловное вѣрование въ предопредъленіе, Литовцы ожидали награды и наказанія послѣ смерти. Награда ожидала того, кто безропотно покорялся судьбѣ; наказание того, кто дерзалъ противиться ей. Грѣхъ могъ былъ искупленъ принесенiемъ въ жертву себя самого, или предмета дорогаго сердцу. Са-
