жественный ликъ — огонь и пламя и лучезарный, безбрежный свѣтъ. Вы еще никогда не видали такой маски, синьоры!
ГОЛОСА. Сатана! Сатана! Онъ зоветъ Сатану. Смотрите, все небо въ огнѣ! Смотрите, вся земля въ огнѣ. Спасайтесь, онъ зоветъ Сатану.
ЛОРЕНЦО (возвышая голосъ). Кто смѣетъ здѣсь упоминать нечистое имя Сатаны? Мнѣ кажется — я слышалъ странную пѣсню: какой то безумецъ, достойный проклятія и смерти, возглашалъ съ молитвеннымъ трепетомъ имя Сатаны.
КРИСТОФОРО. Это ты, Лоренцо. Ты — вассалъ Сатаны.
ЛОРЕНЦО. Я? О, нѣтъ, синьоръ, вамъ это показалось. Эти очаровательныя маски родятъ такъ много смѣшныхъ недоразумѣній, и уже давно какой то шутникъ, поддѣлавшись подъ мой голосъ и мое лицо, обманываетъ всѣхъ дурною ложью.
КРИСТОФОРО. Но ты же самъ звалъ Сатану.
ЛОРЕНЦО. О, нѣтъ, синьоры. (Преклоняя колѣна, торжественно.) Тотъ, кого я пригласилъ на мой праздникъ и кто изволитъ пожаловать сейчасъ — долой шляпы, синьоры — есть Господь Богъ, владыка земли и неба. На колѣни, рыцари и дамы!
Почти всѣ молитвенно преклоняютъ колѣна. Нѣкоторые плачутъ. Тихія восклицанія: „Святый Боже, Святый Боже.“ Вбѣгаетъ весь опаленный огнемъ, ослѣпшій шутъ Экко и судорожно мечется по залу; за нимъ съ крикомъ гонятся слуги.
ЛОРЕНЦО. Ко мнѣ, Экко! Я здѣсь!
МАРІО. Держите разбойника! Онъ поджегъ башню!
ПІЕТРО. Онъ всюду набросалъ огня, и замокъ пы-
