мѣчая въ привычкѣ отсутствіе сознанія, относится къ ней съ презрѣніемъ и какъ бы желаетъ вовсе исключить ее изъ человѣческихъ дѣйствій[1]. Локкъ, принимая прямо, что душа можетъ усваивать привычки, объясняетъ ими почти всѣ психическія явленія и строитъ на привычкѣ почти всю свою систему воспитанія[2]. Оба эти мнѣнія, а равно и выводы, которые изъ нихъ дѣлаются, мы считаемъ односторонними. Душа, какъ существо сознающее и желающее, не можетъ имѣть привычекъ, въ которыхъ нѣтъ ни сознанія, ни желанія; но, съ другой стороны, нервный организмъ, со своею необыкновенной способностью усваивать привычки, открываетъ имъ сильнѣйшее вліяніе на дѣятельность души, которая въ своемъ стремленіи жить, т. е. дѣйствовать, выбираетъ пути самые легкіе, а путь, проложенный привычкою въ нервномъ организмѣ, всегда легче пути, который нужно еще прокладывать въ немъ. Подробнѣе мы скажемъ объ этомъ далѣе; здѣсь же выразимъ только въ короткихъ словахъ нашъ окончательный выводъ изъ разсмотрѣнія рефлексовъ: всякое привычное дѣйствіе есть дѣйствіе рефлективное, какъ разъ на столько, на сколько оно привычно, и если въ какомъ-нибудь психо-физическомъ актѣ мы замѣчаемъ привычку, то значитъ, что въ этомъ актѣ принимаетъ большее или меньшее участіе нервная система со своею способностью усваивать новые рефлексы.
21. Изъ всего предыдущаго видно, что хотя мы и признаемъ нервный организмъ въ его отдѣльности отъ души только машиною, не имѣющею никакихъ условій чувства и возможности движеній, вслѣдствіе сознанія и чувства; но, тѣмъ не менѣе, мы предполагаемъ за этой органической машиной такую обширную, изумительную и разнообразную дѣятельность, возможность которой едва можетъ быть объяснена необыкновенною сложностью нервнаго организма, изученіе котораго до сихъ поръ далеко не можетъ считаться оконченнымъ ни въ анатоміи, ни въ физіологіи. Три четверти всего того, что мы дѣлаемъ, говоримъ и думаемъ, Лейбницъ приписывалъ привычкѣ, а нѣтъ сомнѣнія, что гдѣ привычка — тамъ работаетъ нервная система. Но, отдавая тѣлу вполнѣ все, что ему принадлежитъ, мы тѣмъ свободнѣе можемъ отдать душѣ, что не можетъ быть выведено ни изъ какихъ законовъ матеріи, а именно — сознаніе, чувство и волю.
