состоитъ въ безпрестанномъ различеніи и сравненіи, и вотъ почему сознаніе, вызванное къ дѣятельности звуками, требуетъ возможности различать и сравнивать, а диссонансъ является помѣхой этой дѣятельности. Чѣмъ обширнѣе дѣятельность, представляемая звуками сознанію, чѣмъ успѣшнѣе можетъ быть совершаема эта дѣятельность по свойству звуковъ, тѣмъ живѣйшее удовольствіе испытываетъ наша душа[1]. Диссонансъ непріятно поражаетъ насъ, какъ помѣха сравнивающей и различающей дѣятельности сознанія, какъ камень, падающій намъ подъ ноги, когда мы идемъ полнымъ ходомъ. Кромѣ того, степень удовольствія, получаемая нами отъ сочетанія звуковъ, зависитъ и отъ ихъ разнообразія. Нервныя волокна слухового нерва, точно такъ же какъ нервныя волокна органа зрительнаго, утомляются, и потому одни и тѣ же тоны, вызывающіе къ дѣятельности одни и тѣ же клавинга окончаній слуховыхъ нервовъ, должны насъ утомлять. Но и наоборотъ, разнообразіе не должно быть слишкомъ велико, такъ какъ слуховыя нервныя нити стремятся къ повторенію, и намъ (какъ мы это увидимъ въ главѣ о памяти) именно нравится повтореніе, какъ дѣятельность для насъ относительно легкая, а между тѣмъ все же дѣятельность. Однако и повтореніе намъ не нравится, если оно безпрестанно, потому что дѣятельность, которой требуетъ сознаніе, при слишкомъ частыхъ повтореніяхъ, будетъ уже слишкомъ ничтожна и, наконецъ, обратившись въ навыкъ, совсѣмъ прекратится. Къ этому еще слѣдуетъ прибавить, что удовольствіе можетъ зависѣть также отъ большаго или меньшаго числа клавишей, задѣваемыхъ звуками.
12. Но звуки, которые мы уже прослушали, не исчезаютъ изъ нашей дамяти, и слѣды слышаннаго вносятся нами въ то, что мы еще слушаемъ: этимъ открывается новое поле для работы сознанія — для сравненій и различеній. Вотъ почему слухъ нашъ требуетъ не только того, чтобы не было диссонанса въ двухъ слѣдующихъ другъ за другомъ звукахъ, но чтобы не было его между началомъ, срединой и окончаніемъ музыкальной пьесы. Словомъ, наше сознаніе, для своей безпрестанной и успѣшной работы въ мірѣ звуковъ, требуетъ, чтобы звуки, его занимающіе, были разнообразны и въ то же время выходили какъ бы изъ одного мотива, чтобы мы ощущали разомъ и удобство повторенія и прелесть новизны, чтобы различающая и сравнивающая работа сознанія совершалась обширно, разнообразно и вездѣ успѣшно, чтобы ни одинъ толчекъ диссонанса не мѣ-
- ↑ Но это не есть еще собственно эстетическое удовольствіе, а только средство его, какъ это будетъ объяснено въ своемъ мѣстѣ.
